Граф Рысев
Шрифт:
Я посмотрел на нож, потом перевёл взгляд на слугу.
– Проводи наших гостей в дом, Тихон, потом возвращайся и решим, кто и что делать будет. – Мне почему-то не хотелось, чтобы Соколовы знали, что я памяти лишился. Как ни странно, но Тихон понял меня почти с полуслова.
– Пойдемте, ваше благородие, не дело на холоде девицу держать, да и зрелище не для нежных девичьих очей будет. – В ответ Маша громко фыркнула, и, резко развернувшись, пошла ко входу в дом, не дожидаясь, пока её туда проводят. Барон быстро последовал за ней.
Тихон быстро вернулся и снова протянул мне нож. На этот
– Радость-то какая, ваше сиятельство, первый трофей, вот дедушка-то ваш обрадуется. – Он говорил быстро, но тихо. – Макр нужно из сердца вынуть, только ручки придётся немного кровью запачкать. А по-другому никак, сами знаете…
– Да не знаю, не помню, – ответил я резко, почти крикнул, и тут же схватился за затылок. – Больно-то как. – Боль вскоре отступила, и я взял предложенный нож. – Кто такие эти Соколовы? Почему они в охотничьих костюмах в наших угодьях? И почему вдвоём?
– На это я могу ответить, – Тихон внимательно смотрел, как я подхожу к убитому зверю, словно ждал, что я сейчас брошу нож и убегу. Странный он всё-таки какой-то. Поди не впервые мне охотится, уж как освежевать и выпотрошить зверя я прекрасно знаю. – Барон гостит у Свинцова, соседа нашего ближайшего, – заговорив про соседа, Тихон сплюнул на землю. Понятно, это тот ещё, видать, сосед. – Сегодня днём вместе с девицей Марией они заявились, испросить разрешения у его сиятельства графа, деда, стало быть, вашего, охоту в наших угодьях провести. Зайцев погонять, может матерого поднять. Уж не знаю, чем всё закончилось, но, думаю, его сиятельство разрешил. Всё одно никто больше охотничью забаву не организует. Вы же с детства отвращение к подобным развлечениям имели.
– Кто, я? – я посмотрел на нож в своей руке. Да я на охоту почти с пяти лет хожу. – Это что, шутка?
– Да какая шутка, когда истинная правда и есть, – на этот раз Тихон всё же сплюнул в снег. Мы замолчали, и он принялся пристально наблюдать за тем, как я ищу в туше этот загадочный макр.
Разрез прошелся точно по груди. Чтобы добраться до сердца, пришлось сломать пару рёбер. Можно было, конечно, по-другому, но незачем изгаляться. Перед глазами открылась сердечная сумка. И опять, как при стрельбе, мозг знал, что делать, а вот руки задрожали, сопротивляться начали. Да что это со мной? Ладно, спишем пока на травму, потом выясним подробности. Перехватив нож поудобнее очень аккуратно освободил само сердце от всех этих пленок. Немного отодвинулся, чтобы кровищей себя не залить, и только после этого сделал надрез вдоль сердечной мышцы. В какой-то момент почувствовал, как нож проваливается словно в пустоту. Хорошо, этого достаточно. Вытащив нож, запустил в разрез руку. Ну, и что я должен здесь найти? Минута, и я вытащил из сердца твари руку и маленький продолговатый кристалл, зажатый в ней.
– Вот эту штуку надо было достать? – Я рассматривал довольно невзрачный камень.
И вот из-за этого такой ажиотаж? Ещё бы знать, что это. Хотя, Тихон вроде упоминал, что эти макры какое-то отношение к защите дома имеют.
Защита, кстати, работает, несмотря на скепсис. Вой за воротами не прекращался, но сюда никто ворваться даже не пытался.
Я продолжал рассматривать камень, когда у меня довольно резко закружилась голова, а рана на затылке запульсировала. Вдобавок ко всему, в теле появилась лёгкость, да такая, что я чуть не завалился носом прямиков в тушу. Такое состояние продлилось всего несколько секунд, а потом так же резко схлынуло. Ничего себе я приход словил, скорее всего, повернулся неудачно, и рана так со мной «пошутила».
– Да-да, – закивал Тихон. – Идите в дом, Евгений Фёдорович. При ваших покоях и ванная комната есть. Сможете вымыться и отдохнуть уже. Я же не без понятия. Просто прорыв, чтоб его. Даже отдохнуть графу нет ни времени, ни возможности.
– Сейчас, пойду, – я всё ещё держал кристалл в окровавленных руках. – Только услышу ответ на вот такой вопрос: а почему я не видел барона Соколова и девицу Марию? А я их не видел, уверен в этом. И не потому, что не помню, а потому что они не помнят меня.
– Так сами же, ваше сиятельство, не захотели встречаться с гостями, пусть и нежданными, – развёл руками Тихон. – Сказали деду своему, что хотите с природой пообщаться, матушку нашу покровительницу, дай боги, встретить, прежде, чем родовой перстень из рук главы рода принять. Он, правда, запретил вам из дома уходить, но вы его, получается, ослушались.
Перед глазами встала убитая какой-то сволочью рысь. А ведь это именно её Тихон называл покровительницей. Как такое возможно? Как животное может быть покровителем? Ничего не помню. Хорошо ещё на имя адекватно реагирую, значит, и правда зовут меня Евгений Фёдорович Рысев.
Только вот вопросы множились: кто на меня напал; зачем напали; почему я поперся почти в тайгу даже без намёка на оружие? Да у меня даже ножа с собой нет! И Тихон только отсутствие шапки заметил, значит, и не было у меня ничего больше. Но, я же граф? Так какого ляда граф без этой, как её, без перевязи со шпагой? Вон даже у той ляльки кинжал на поясе висит, а у меня, как у того латыша, только хрен и душа. И Тихон искренне удивился, когда я чучело вон то, что неподалёку валяется, застрелил.
От всех вопросов снова разболелась голова. Пойду и правда полежу, а то что-то хреново мне.
Но уйти мне не дал громкий плач забытого котёнка. Наскоро помыв руки от крови в снегу и сунув кристалл в карман, склонился над телегой.
– Прости, мелкий, – пробормотал я, забирая его себе за пазуху. – У меня совсем голова не варит. Мало того, что всё забыл, так ещё и на ходу забываю.
Котёнок плакал, не останавливаясь. Да и вообще вёл себя неспокойно.
– Ну что тебе ещё надо? – тихо спросил я у своего маленького найденыша.
– Извините, граф, но я не припомню, чтобы что-то у вас просила, – от неожиданности я вздрогнул и обернулся. Мария стояла прямо за моей спиной, нахмурив бровки. – Даже помощи у вас просил и убежища дядя…
– Прежде, чем вот так наезжать, нужно выяснить, а к вам ли я обращался, баронесса, – я прищурился, девушка же несколько раз моргнула.
– Я не понимаю, – наконец, осторожно произнесла она. – Наезжать?
– Забудьте, – голова болела всё сильнее, а ещё я почувствовал, как всё тело охватывает жар. Вот только этого мне не хватало. – Я нашел котёнка рыси. Её мать убили, и теперь кроха плачет, а я не знаю, чем ей помочь.