Граф Суворов 8
Шрифт:
С другой стороны, были же на Руси воистину великие правители. Понятно, что во многом так совпало, переход на новый технологический уклад вместе с изменением во всем мире. В одиночку даже самый гениальный гений ничего сделать не может. Но все же у меня была цель, и я собирался ее добиться. Вопрос — как.
В первую очередь нужно было определиться с приоритетами, и, как ни странно, я точно знал, что мне нужно — развитие третьего глаза и стихийных конструктов. Вот только они в программу обучения не подпадали. С первым разобраться я могу лишь самостоятельно, со вторым, вне программы, мне поможет князь Вяземский и Коловрат.
Следующим
Остальное следовало отложить на второй семестр, но я не хотел отменять базовые дисциплины преподаваемые по профилю академии. Военная тактика и стратегия, обзоры новинок техники для воздушного, наземного и морского базирования. Принципиальные отличия в технологическом подходе разных стран.
Углубленное изучение конструктов. Плавный переход от плоскостных к объемным и смешанным конструктам второго типа. Когти урагана — прекрасный пример того почему стоит осваивать подобные техники. Четыре удара вместо одного, где каждое из лезвий в состоянии развеять один из вражеских конструктов создавая диссонанс — очень весомый аргумент, особенно в ближнем бою.
И наконец флотоводство, наука, которую я застал самым краешком, и которая оставалась для основы для военных действий современного мира. Все же управление отдельным боевым подразделением или целым флотом, объединением армий, это две принципиально разных вещи. И если я хочу стать достойным государем, мне придется разбираться в таких тонкостях.
— Ещё и она. — раздраженно бросила Мальвина, вырывая меня из размышлений.
— В чем дело, дорогая? — спросил я, повернувшись к отложившей планшет супруге. — Ангелина вроде выбрала другие курсы, так что на учебе вы пересекаться не будете.
— С ней я уже смирилась, но две рыжих рядом, это уже явный перебор. — фыркнув произнесла Мария, передав мне планшет. — Список студентов первого курса академии, третья строчка.
— Ну да, кто бы мог подумать. — усмехнулся я, легко найдя Ольгу Вяземскую вверху списка. Впрочем, знакомых фамилий было даже с перебором. Следующим, например, шел Михаил Долгорукий, который несмотря на заступничество со стороны супруги никаких положительных ассоциаций не вызывал. — Да, обучение выйдет веселым. Надеюсь, только до конца все дойдут живыми.
— Ничего не могу обещать. — улыбнулась Мальвина, протянув руку, но я чуть задержался, выискивая странности. Что-то за что мой взгляд мельком зацепился и сейчас упрямо заставлял раз за разом вновь просматривать список.
— А давно принято, что в академию поступают студенты из других стран. — наконец выделив странность спросил я. — Вахамеди, это же тот принц, которого я захватил в плен во время сражения в Грузии.
— Тот был Атамаль, а этот Бамуджин. — заглянув в планшет ответила Мальвина. — Ничего странного, академия и в самом деле лучшая в мире, и если Персы решили признать свое поражение и прислать нам заложника, не сидеть же ему во дворце? Приличия не позволяют такое провернуть. Я бы на твоем месте больше беспокоилась о втором и третьих курсах, там есть представители из старых европейских домов. Хотя, конечно, вряд ли мы с ними скоро пересечемся.
—
Имение Долгоруких, малый зал.
— Рад тебя видеть, доченька. — улыбнулся Илларион, когда Надежда вошла в комнату. — Ты как раз к столу.
— Спасибо папа. — устало улыбнувшись произнесла бывшая императрица, и обойдя всех по кругу поцеловала его в щеку. — Дедушка, как ваше здоровье? Как ваши дела?
— Ты ведь не просто так спрашиваешь, верно внучка? — нахмурившись уточнил Михаил Васильевич, весь день проходивший в большой задумчивости. — С твоим новым зятем много проблем, хотя учиться он даже не начал. Притащил с собой шестерых головорезов-простолюдинов, да еще и девятого-восьмого ранга… где это видано?
— А что приемная дочка Пети? — спросила Надежда, сделав вид что вопрос ее не особенно то и волнует.
— Седьмой. — буркнул ректор высшей военной академии, и за столом наступила гробовая тишина.
— Значит Петр не врал, и её мать и в самом деле принцесса. — поджав губы наконец решила прерывать затянувшееся молчание Надежда. — Жаль. В будущем это может стать проблемой.
— Это не такая большая проблема как шестеро убийц простолюдинов, с восьмым рангом, готовых порвать за своего главаря всех вокруг. — покачал головой Михаил. — Я видел, как они работают, словно родились вместе. А когда мне принесли отчеты… я ведь в начале не верил, думал бравада. Десятки трупов, внученька. И это лишь двум из них по девятнадцать — остальным того меньше.
— И что с того? — нахмурившись спросила Надежда.
— Для них убивать это нормально. — поджав губы сказал Илларион. — Вот если тебя оскорбят, что ты сделаешь?
— Подставлю обидчика, договорюсь и сделаю так чтобы он лишился доступа к высшему свету. — пожала плечами Надежда.
— А им плевать на высший свет, и они тебя просто прикончат. — жестко ответил Илларион. — Вызовут на дуэль. Если не ответишь или сошлешься на то, что вы разные слои общества — убьют и не заметят. Для них это нормально, вот что самое страшное. Они вчерашние дети, которым привили…
— Потому мы и не допускали раньше низшие слои общества в академию. — кивнул Михаил Васильевич. — Но тут у нас просто не остается выбора. А если мальчишка выполнит свою угрозу и продолжит так же скакать по рангам.
— В чем дело, дедушка? Ты напуган? — с удивлением заметила Надежда.
— Он сжег резонатор при удвоенном сопротивлении. — тихо ответил ректор. — при этом прибор показал седьмой ранг.
— Ну седьмой, не так страшно. — чуть нахмурившись ответила бывшая императрица. — Верно ведь?
— Дочка… с учетом сопротивления — это пятый в пике. — ответил Илларион, заставив женщину вздрогнуть. — Уже сейчас в империи всего пара десятков людей, которые могут сравнится с ним в силе. А ведь десятый он получил меньше года назад. Три месяца назад его диагностировали как восьмой.
— Когда он нагонит Петра? — спросила Надежда, переводя взгляд с отца на деда.
— К воцарению догонит. — мрачно пообещал Михаил Васильевич. — А то и сильней станет. И будет в нашем государстве два непобедимых монстра, что для внешней политики, конечно, хорошо, а вот для нас всех — не очень. И самое паршивое, в отличие от твоего мужа нам его даже привязать нечем.