Граф
Шрифт:
Город располагался удачно, но, к сожалению, был обнесен каменной стеной. Довольно крепкой. И, судя по рассказам капитана, в нем имелся неплохой запас воды с продовольствием. Что делало пустым делом осаду. У Андрея просто не было столько свободного времени. А штурм мог закончится кровавой кашей. В тот момент он впервые за время похода испытал чувство близкое к тому, что охватило его сейчас. Не отчаяние, конечно, но изрядная тревога…
Поняв, что воевать здесь и сейчас нет смысла, он вызвал на переговоры представителя
Михаил уже прекрасно знал, что произошло в Истанбуле. Поэтому, когда понял КТО подошел к городу, то пожелал уладить дело миром. Ради чего готов был пойти практически на все. Лишь бы он не трогал город и шел дальше с миром.
— Хорошо. — кивнул Андрей. — Я не зверь и не жажду проливать кровь. И я готов пойти тебе навстречу. Но только в том случае, если ты выдашь мне двадцать тысяч дукатов. А вон тому человеку, отдашь его семью и полную стоимость их имущества, что остается в городе.
— Двадцать тысяч дукатов?
— Понимаю, немного. Но больше просить совесть не позволяет. Город не выглядит богато. — с едва заметной усмешкой произнес Андрей.
Сумма, которую граф запросил, была совершенно колоссальна для частного лица. Около десяти тысяч рублей в переводе[1]. Но он точно знал — у Кантакузена она есть. И он в состоянии ее заплатить.
— Не боишься, что Сулейман покарает тебя за твою выходку? — после долгой паузы поинтересовался Михаил. Ему видно стало не по себе от аппетитов парня, и он попытался перехватить инициативу.
— Я всегда плачу свои долги, — холодно ответил Андрей, с лица которого сошла улыбка.
— Звучит странно…
— Потому что долги бывают разные. Я никогда ничего не забываю и не прощаю. Ни доброе, ни плохое. И за все стремлюсь отплатить той же монетой. До последней истертой полушки.
— Мне казалось, что ты волк, а не торговец.
— Волк. — кивнул Андрей. — Поэтому я не торгуюсь.
— А что мы сейчас делаем?
— Заключаем сделку. Говори, что думаешь, думай, что говоришь. — озвучил он девиз Боба Коди. — Мы не торгуемся. Мы озвучиваем свои интересы. Если мы найдем понимание, то сделка состоится и город не пострадает. Иначе вас ждет судьба Нового Рима.
— Странный подход.
— Какой есть. — улыбнулся Андрей. — Мне даже воевать не придется. Я просто все расскажу, что заезжал тебя поблагодарить за помощь в Истанбуле. Султану нужно кого-то наказать. Султану нужны деньги. Да и репутация у тебя мерзкая. И если тебя казнить, то народная любовь к Султану окрепнет. Особенно среди православных.
Михаил Кантакузин нахмурился и помрачнел. Ему показалось, что Андрей шутит. Однако человек, стоящий перед ним, выглядел холодно, жестко и невозмутимо. Он был сама серьезность…
— Мне не нравится та сделка, которую ты предлагаешь.
— Разве у тебя есть выбор? — вопросительно выгнул бровь Андрей с едва заметной усмешкой. — Тебе его кто-то давал?
Шайтаноглу нервно повел подбородком.
Ему стало душно от одних только мыслей, что Султан посчитает его подельником Андрея. Это будет конец. Всему и всем. Столь любимый им город, скорее всего, просто сотрут с лица земли. Как и всех, кто ему близок и любим. Про него и речи не шло…
Андрей уплыл уже через пару часов.
Забрал выкуп, искомых людей, стоимость их имущества, и уплыл. А потому он не мог наблюдать сценку, которая развернулась после его ухода.
Михаил в мрачном настроении стоял на берегу Черного моря.
К нему подошел патриарх. Он сбежал из столицы Великой Порты сразу после того, как все началось. И направился сюда, чтобы предупредить «олигарха», что его поставил на пост.
— Он нужен нам… — тихо прошептал он. — Всем нам.
— Зачем?
— Ты разве не понимаешь?
— Нет.
— Он знак небес. Он сможет.
— Что он сможет?
— Все вернуть. Все возродить.
— Сколько у него воинов? Тысяча? Две? Что он может с этой горсткой бойцов?
— Новый Рим он взял с двумя сотнями.
— Это случайность.
— А тут тоже случайность произошла? Что он тебе сказал? Ты отдал ему двадцать тысяч дукатов. Испугался горстки бойцов?
От этих слов Михаил дернулся как от пощечины и нервно скосился на патриарха.
— Ты сам видишь — он может побеждать.
— Он… — хотел возразить Кантакузин, но не смог подобрать слова.
— Подумай. Просто подумай. Возможно больше такого шанса не будет никогда.
— Он не грек.
— Это имеет значение? Александр Македонский тоже был северным варваром. В конце концов — ты просто торговец и чиновник. За тобой нет верных воинов. И если Султану потребуются деньги, он казнит тебя и ограбит.
— Я нужен ему!
— Церковь тоже была нужна Султану. Ах как красиво пел Мехмед и его предшественники. И что же? Как только он захватил Константинополь все стало меняться. И вот, не прошло и века с тех дней, как Церковь оказалась вынуждена жить на подачки и прозябать. У нее отобрали очень многое.
— Это другое.
— Может и так, — примирительно произнес патриарх. — Я просто высказываю свой совет. У Султана ведь украли казну, а ему нужны деньги…
[1] 10 000 рублей это порядка 680 кг серебра.
Глава 9
1557 год, 29 июля, Бахчисарай
Хан Давлет Гирей проклинал тот день, когда влез в эту дрянную историю с Иоанном. В ней с самого начала все пошло не так. Прямо в 1552 году. Хотя, конечно, раньше…