Граффити любви

Никки Серена

– Это все? Закончили? И вы меня сюда притащили, чтобы это сказать? – он, как мне показалось, от комплиментов к оскорблениям перешел.

– Нет, не только для этого, – Никита приблизился ко мне, и я отступила к двери. Он смотрел на меня такими глазами, что мне казалось, что он хочет меня поцеловать. Очень близко сейчас оказалось его лицо, но я вспомнила ту блондинку и, резко открыв дверь, поспешила прочь и не на лекцию, а вообще из академии. Он какое-то время преследовал меня, но я села в автобус в последний момент, и Никита Валерьевич,

что-то сказал сам себе и вернулся в здание.

«Сумасшедший учитель, то блондинок целует, то странным взглядом на меня смотрит. Герой любовник выискался. Да зачем он мне сдался?». То, что этот учитель перевернул в моей душе все, я четко осознавала, и это от меня не зависело. Он сводил меня с ума в прямом смысле этого слова. Занимал все мысли. Хотелось забыться, но теперь даже музыка не помогала.

Я даже стала понимать тех самоубийц, которые избавлялись от этого чувства путем лишения себя жизни. Нет, так радикально я действовать не собиралась, но я четко решила сегодня отправиться вечером в клуб. Да, урок ценообразования я сегодня прогуляла. И что с того? У Дакоты перепишу, это мелочи.

Но то, что все это так останется, было моим наивным предположением. Никита, который Валерьевич тоже не собирался просто сидеть, сложа руки. Да, вероятно он доконать меня решил сегодня? Когда я, облачившись в розовое облегающее платье и такие же туфли, собралась сегодня развеяться и вышла на улицу, то увидела Никиту. Он стоял возле своей машины и с кем-то разговаривал по мобильнику. Я пожалела, что не оделась в хаки. В своем розовом платье я была слишком заметной, даже вечерние сумерки не помогали. Вот же невезение.

Я, спрятавшись за домом, косилась в сторону автобусной остановки. С собой у меня был рюкзак, а в нем кроссовки. Я решила пока снять туфли и, надев кроссовки, только расправила платье, как оказалась под пристальным взглядом Никиты.

– И куда ты в таком виде собралась? – отозвался учитель.

– В ночной клуб собралась, а что не так, Никита Валерьевич? – нет, если так пойдет, то мне придется бросить академию.

– Все не так, ты не поедешь в клуб, – он снова схватил меня за руку и повел к своей машине. Такое ощущение у меня было, словно Никита действительно умом тронулся. Он мне никто. Черт, я его уже по имени начала называть. Почему он так поступает со мной?

Когда он посадил меня на переднее сидение, ему опять позвонили, и он, стоя возле моей двери, начал разговаривать по телефону. Я посмотрела на ключи, лежащие на переднем сидении.

«Как же рассеян Никита Валерьевич, ну раз ты так, то и я так». Я умела водить машину. Сдала на права, когда мне было еще восемнадцать лет, а вот денег купить свой автомобиль у меня не было.

Я быстро заблокировала дверь, завела машину и, вырулив с парковки, умчалась по главной дороге прочь от доставучего преподавателя. Я не знала, куда мне отправиться и вспомнила про ректора. Я спокойно вела машину, не превышая допустимую скорость и не обгоняя. Так я благополучно добралась до дома ректора и поднялась в лифте на двадцатый этаж.

– Пикассо, какими судьбами? – ректор явно меня сегодня в гости не ждал.

– Добрый вечер, Владимирович, можно мне Вас кое о чем попросить?

– Да конечно, проходи, мы как раз ужинать собираемся. Ты голодна?

– Да, пожалуй, Владимирович, я машину угнала. Помогите мне?

– А в чем дело, Пикассо? Машина-то в порядке? – нахмурился ректор.

– Да, это машина Никиты Владимировича, он ко мне пристаёт. Позвоните ему и отдайте машину. Она на парковке, а у меня еще дела.

– Так ты ужинать будешь?

– Нет, не буду. Отдадите ключи?

– Нет, надо разобраться во всем. Ты куда собралась? Я вижу, как ты расстроена. Тебе нельзя в таком виде никуда. Мало тебе неприятностей, а Никите я позвоню, при мне он тебя не тронет.

Ректор набрал номер телефона Серова.

– Никита, я же предупреждал тебя, чтобы Пикассо не обижал, ну что ты, в самом деле?

– Что вы сказали? Я Пикассо обидел?

– Да, приезжай ко мне, она переживает, что машину твою угнала, и поэтому я жду тебя. Машина твоя возле моего дома, а ключи у меня.

– А Пикассо? Прошу Вас не отпускайте ее никуда. Вы видели, во что она одета. Поход в ночной клуб может быть опасным для нее.

– Это я понимаю.

– Так я и не хотел, чтобы она это сделала, а она сопротивлялась и машину угнала, бунтарка.

– Все, я жду тебя у себя, – ректор отключил телефон, а мне хотелось выпрыгнуть в окно.

– Владимирович, только одних нас не оставляйте.

Ректор улыбнулся. И десяти минут не прошло, как в дверь постучали. Я хотела сбежать прямо сейчас. Буквально на низком старте была. Ректор открыл дверь, и я услышала его голос.

«Ну почему, он? Что за зависимость? Пикассо, спокойно, это всего лишь твой учитель, хоть и очень злой, но он просто твой учитель».

Мне нужно было успокоиться, но не получалось. И вот Никита шагнул в гостиную комнату, а ректора не было. Дверь закрылась.

– Так, Никита Валерьевич, только близко не подходите, а то я Вас ножницами порежу, случайно, – и для убедительности я взяла в руки канцелярский резак.

– Мне уже страшно, только у тебя в руках резак, а не ножницы, – уточнил Никита и слегка улыбнулся.

– Не важно, им еще больнее получится, – решила напугать я учителя.

– Не сомневаюсь, – он сделал шаг мне навстречу, а я наоборот сделала шаг к окну, – ты зачем мою машину угнала? Но хочу отметить, ты – молодец, в ДТП не угодила. Похвально.

– Я водить машину умею, и права у меня есть, – с вызовом заявила я.

– Да ты со всех сторон талантливая девчонка, только без вектора. Поговорим спокойно, Коралина, хорошо?

– Стойте там, где стоите и говорите, а то я по телу резаком не красиво рисую.