Графиня Бинор

Спорт Раяна

Перебрав вещи, я отложила их часть в сторону. Это то, во что я без посторонней помощи смогу одеть супруга. Увы, многое пришлось вернуть на место в виду их непрактичности и ненужности. Вот зачем прикованному к постели мужчине охотничий костюм или утепленный плащ? Правильно, не за чем.

Пятый же сундук был доверху наполнен неизвестным мне оружием. То, что это оно, я поняла чисто случайно, наткнувшись взглядом на стилет и нечто, похожее на кинжал. Особой ценности они для меня не представляли. Конечно, их также можно было продать, но вдруг это семейные реликвии,

которые передаются от отца к сыну? Так что пусть лежат, кушать же не просят в конце концов.

А вот содержимое шестого сундука осталось для меня загадкой. Как бы я не пыталась его открыть, все было бестолку. Он словно был намертво запаян и не желал приоткрывать свои тайны. Плюнув на него, вернулась к Аннет, которая уже успела нашинковать зелень и накрыть на стол.

Вечерело. Лучи багряных светил достигли своего зенита. Пройдет часа два и полностью стемнеет. А мне еще предстоит переодеть графа и попробовать напоить его травяным отваром.

Ели мы в полной тишине. Ни я, ни Аннет не горели желанием поболтать. Оно и понятно, мы сегодня переделали столько работ, сколько обычно выполняет бригада из пяти-шести человек. Единственный вопрос, заданный моей юной помощнице, прозвучал так: как же все-таки зовут моего мужа?

Ее веселый заливистый смех будто разом смел навалившуюся на меня во время ужина безнадежность и апатию. Зарядил позитивом и желанием бороться дальше.

— Дэней, Мари! Твоего мужа зовут граф Дэней Ротан! — заливаясь смехом, оповестила Анннет.

— Дэней, — повторила имя, смакуя на зыке. — Необычное и красивое. В моем мире есть аналогичное — Денис. Мне всегда оно навилось, я даже хотела назвать этим именем своего сына.

— Вот и назовешь! — уверенно заявила Аннет, прибирая со стола. — Иди-ка ты к мужу, сестренка! Скоро стемнеет, — напомнила она.

Выглянув в окно, убедилась, что девушка права. Сумерки стали более плотными, чуть ли не осязаемыми.

Нехотя поднялась со стула и прошлась по кухне.

— Завтра нужно будет освободить вестибюль от остатков вещей и перенести сундуки в комнаты. Послужат временно столами, раз ничего другого у нас пока нет. Ты сама не задерживайся, приберись, умойся и ложись спать.

— А ты? Ведь стемнеет к этому времени.

— Ничего, справлюсь. Ты только ведро с теплой водой поставь с правой стороны, чтобы я смогла его в потемках найти. Волосы мыть не буду, а ополоснуться я и так смогу.

Прихватив с собой кружку с травяным отваром и остатки теплой воды, которая осталась на кухне, поспешила к мужу. Сегодня попробуем попить. Если глотательные рефлексы сохранились, то с завтрашнего дня можно будет попробовать дать что-то более существенное.

Я без стука вошла в комнату и посмотрела в сторону кровати. Мужчина не спал, о чем свидетельствовали открытые веки.

— Добрый вечер, Дэней. Прости, что не заходим чаще и оставляем надолго одного. Здесь нет слуг, а дом в ужасном состоянии, — вздыхаю и продолжаю монолог: — Сейчас я сниму капельницу и оботру тебя, хорошо?

Я не знаю, согласен он или нет, но продолжаю исполнять свою работу. Смочив в теплой воде тряпочку, аккуратно протираю лицо и тело, попутно вспоминая, что я знаю о реабилитации лежачих. Уход — да, само собой, но ведь есть и массажи, разминки, которые не дадут мышцам окончательно атрофироваться. То, что я сейчас вижу — еще не самое страшное, что может произойти с человеком. Ведь случаются же иногда чудеса на свете, и полностью парализованный человек вдруг начинает двигаться.

Памперс и на этот раз был сух. Я не стала его менять на свежий, ведь разумнее пока во всем экономить. Еще раз придирчиво осмотрев лежачего, я не нашла видимых отеков. Но это не значит, что их нет. Если и завтра он будет сух, то придется изобретать катетер.

— Я принесла тебе отвара, — сообщаю в слух и пытаюсь показать ему кружку, — надеюсь ты хочешь пить. Систем почти не осталось, остальные на крайний случай.

Его глаза упирались у потолка и никак не реагировали на мои слова. Вздохнув, я подложила еще одну подушку, набитую травами под его голову. Думаю, так будет удобнее. Угол наклона его тела не девяносто градусов, конечно, но и не сто восемьдесят как до этого было.

— Попробуем для начала с ложечки? — спрашиваю, а сама преподношу ее ко рту. Часть жидкости, естественно, проливается и я тут же ее вытираю.

— М-да, будет трудно и долго, — подытожила, пытаясь вновь напоить супруга.

И вновь фиаско. Такими темпами мы провозимся до самого утра, а ведь я хотела еще сделать ему массаж.

Мой взгляд упал на единственный сохранившийся целым столик, который мы отмыли и приволокли в комнату. На нем то я и расставила медикаменты ввиду отсутствия шкафа.

— Дэней! Я придумала кое-что получше! Ты полежи пока, я скоро!

Мой план был прост — попробовать напоить его через соломку!

Вернувшись к себе в комнату, я отыскала среди выпотрошенных из рюкзака вещей ножницы и вернулась к мужу. Отрезав от использованной системы трубочку, я преподнесла ее к его рту.

— Не бойся, это трубочка, — прокомментировала свои действия, вставляя гибкую пластмассу ему в рот. — Вот так. Теперь попробуй прижать ее языком к небу и попытайся через нее попить. Ну же, Дэней! Не ленись!

То ли он действительно понял меня, то ли просто рефлекторно произвел требуемое, но отвар оказался у него во рту.

— Молодец! А теперь глотай, только осторожно, а то захлебнёшься, — предупредила я.

Дело пошло уверенней. Не прошло и пяти минут, как отвар был полностью выпит.

— Отлично! Справились! — облегченно выдала я, понимая, что глотательный рефлекс у него в норме. — Завтра попробуем что-нибудь поесть. Выбор, конечно, скудный, но как у нас говорят: на безрыбье и рак рыба. Теперь давай я разомну тебе руки, шею и сделаю массаж лица.

Впервые за все время, что я ухаживаю за Дэнеем, я уловила исходящее от него чувство. Его дыхание стало чаще, прерывистей. Волнуется? Возможно. Но тогда иной вопрос: это реакция на мои слова или действия? Или просто не хочет получить еще одну порцию унижения? Как бы то ни было, но я не намерена откладывать сеанс мануальной терапии.