Графиня де Шарни. Том 2
Шрифт:
— Значит, она вам написала?
Шарни ничего не ответил.
— А! Она вам написала! — вскричала королева. — Признайтесь же!
— Она вручила моему брату Изидору письмо для меня.
— И вы прочли его? Что же она там пишет? Что она вообще могла вам написать? А ведь она мне поклялась… Ну, отвечайте! Что она вам написала?
Ну, говорите же, я хочу знать!
— Я не могу сказать вашему величеству, что написала мне в этом письме графиня: я его не читал.
— Вы порвали его? — обрадованно воскликнула королева. —
И королева протянула обе руки к Шарни, словно призывая его к себе.
Однако Шарни не двинулся с места.
— Нет, я не порвал его и не бросил в огонь, — ответил он.
— Но тогда почему вы не прочли его? — спросила королева, бессильно опускаясь на кушетку.
— Это письмо мой брат должен был вручить мне только в том случае, если я буду смертельно ранен. Увы, суждено было погибнуть не мне, а ему.
Он погиб, и мне передали его бумаги; среди них было и письмо графини, и вот эта записка… Прочтите, государыня.
Шарни протянул королеве написанный Изидором листок, который был приложен к письму.
Дрожащей рукой королева взяла записку и позвонила.
Пока происходили события, о которых мы только что рассказали, стемнело.
— Огня! — приказала королева. — Быстрей!
Лакей вышел; на минуту воцарилось молчание, слышно было только лихорадочное дыхание королевы да ускоренный стук ее сердца.
Вошел лакей с двумя канделябрами и поставил их на камин.
Королева не дала ему даже времени выйти: он еще не закрыл дверь, а она уже стояла у камина, сжимая в руках листок.
Дважды обращала она взгляд на записку, но ничего не видела.
— О! — прошептала она. — Это не бумага, это огонь!
Протерев рукою глаза, словно пытаясь возвратить им способность видеть, которую, как ей казалось, она утратила, Мария Антуанетта нетерпеливо топнула ногой и воскликнула:
— Господи, ну что же это такое!
Она собрала вся свою волю, рука ее перестала дрожать, а глазам вернулось зрение.
Охрипшим голосом, так не похожим на тот, который знали все, она прочла:
— «Это письмо адресовано не мне, но моему брату графу Оливье де Шарни; написано оно его супругой графиней де Шарни.»
Королева перевела дыхание и продолжала:
— «Если со мной произойдет несчастье, прошу того, кто найдет это письмо, передать его графу Оливье де Шарни или возвратить графине.»
Королева вновь перевела дыхание и встряхнула головой.
— «Графиня вручила мне это письмо со следующими указаниями.» Ага, вот уже и указания, — пробормотала она и вторично протерла рукой глаза. «Если из имеющего последовать предприятия граф выйдет невредимым, возвратить письмо графине.»
Чем дальше читала королева, тем заметнее прерывался ее голос. Она продолжала:
— «Если он будет тяжело, но не смертельно ранен, попросить его, чтобы он разрешил супруге приехать к нему.» Ну, разумеется, — хмыкнула королева и уж совсем невнятным голосом прочла: — «Если же он будет ранен смертельно, вручить ему это письмо, а в случае, если он будет не в состоянии читать, прочесть его, дабы, прежде чем покинуть этот мир, он узнал содержащуюся в этом письме тайну.» Что же, вы и теперь будете отрицать? вскричала Мария Антуанетта, взглядом испепеляя графа.
— Что?
— Господи, да то, что она вас любит!
— Как! Графиня меня любит? Ваше величество, что вы говорите? — в свой черед вскричал Шарни.
— Как мне ни горько, я говорю то, что есть.
— Графиня любит меня? Меня? Нет, это невозможно!
— Но почему же? Я ведь люблю вас.
— Но если бы графиня любила меня, то за эти шесть лет она призналась бы мне, дала бы как-нибудь понять…
Несчастная Мария Антуанетта уже так исстрадалась, что ощущала потребность заставить страдать и графа, вонзить ему страдание в сердце, словно кинжал.
— О нет! — воскликнула она. — Нет, она никогда не дала бы вам понять, нет, она ничего не сказала бы. И не даст понять, и не скажет, потому что прекрасно знает, что не может быть вашей женой.
— Графиня де Шарни не может быть моей женой? — переспросил Оливье.
— Да, — подтвердила королева, все более упиваясь своим отчаянием, потому что она знает: существует тайна, которая убьет вашу любовь.
— Тайна, которая убьет нашу любовь?
— Она знает, что стоит ей заговорить, и вы станете презирать ее.
— Я стану презирать графиню?
— Да, как презирают девушку, ставшую женщиной, не имея супруга, и матерью, не будучи женой.
Теперь настал черед Шарни смертельно побледнеть и ухватиться в поисках опоры за спинку ближайшего кресла.
— Ваше величество! — воскликнул он. — Вы сказали либо слишком много, либо слишком мало, и я вправе потребовать от вас объяснений.
— Сударь, вы требуете объяснений у меня, у королевы?
— Да, ваше величество, требую, — ответил Шарни.
Открылась дверь.
— В чем дело? — раздраженно воскликнула королева.
— Ваше величество как-то объявили, что всегда готовы принять доктора Жильбера, — объяснил лакей.
— Ну и что?
— Доктор Жильбер просит о чести засвидетельствовать вашему величеству свое нижайшее почтение.
— Ах, так это доктор Жильбер! Вы уверены, что это доктор Жильбер? переспросила королева.
— Да, ваше величество.
— Пусть войдет! Пусть немедля войдет! — приказала Мария Антуанетта и, обернувшись к Шарни, громко произнесла: — Вы хотели объясниться насчет госпожи де Шарни? В таком случае попросите объяснений у господина Жильбера: лучше и полнее, чем он, никто их вам не даст.