Графиня Дракула. Невероятная история Элизабет Батори
Шрифт:
Когда граф Ференц умер, скончался от ран, полученных в боях, графиня осталась одна полновластной хозяйкой. Не могу себе представить ее богатства, но кажется, было у нее много замков, говорили, ей половина Венгрии принадлежит. Мне кажется, что когда ее муж был жив, она больше детьми и семьей занималась, ведь хоть он и постоянно на войне пропадал, все же мужская рука в хозяйстве чувствовалась.
Было как-то, не помню точно когда, но еще ее супруг был жив… А может это так, болтают… Говорили, что убила она нескольких служанок за непослушание. Одна, вроде бы, швеей была, так подгоняла платье графине и уколола ее случайно булавкой. А графиня в тот день, кажется, не в духе была. Графиня, чем под руку попалось, и отходила эту швею. Слуги болтали, я сам не видел. Еще, говорят, графиня если разозлится, то хоть святых выноси. Она как не в себе делается.
В тот раз графине под руку утюг попался. А вы же знаете, какие у нас утюги? Таким лошадь можно убить. Служанка та, что графиню уколола, на полу сидела, да над подолом ее платья трудилась. А утюг на жаровне стоял, так графиня схватила его обеими руками и швею по голове. Утюг разогретый был, служанка аж задымилась. А графиня остановиться не может, так швею и сожгла. Ту служанку, вроде, даже священник хоронить отказывался. «Убийство, пытки, — говорит. — Сначала к властям, а потом уже хоронить». Да какая тут власть кроме графини? Ему еще и заплатили, он и поутих. После того случая кормилица детей графини, Илона, рассказывала, что был у графини с мужем разговор.
Ференца, когда тот из очередного похода возвращался, оказывается, священник встретил. Да и сказал, что приходится ему девушек убитых хоронить. Хотел бы я знать, о каких еще девушках шла речь? Ференц в тот раз гневался за убитую служанку, говорил, что хоть крестьяне и пушечное мясо, но одно дело — погибнуть в бою с турками, а другое — от утюга смерть принять. Говорил, что если ей служанки не нужны, пусть гонит их к его солдатам, а те уж найдут девушкам применение.
Когда граф Ференц умер, говорили, что девушкам, которые при графине, совсем житья не стало. Я то не бывал особенно в покоях у нее, сам не видел. Было, помогал несколько раз умерших девушек возить вниз, в церковь. Ну, это в Чахтице было, а графиня ведь ездила много. Давно уже, правда, не выезжала никуда, а раньше — где мы только ни побывали…
Я своего места в ее свите не особо понимаю. Шутом я уже не был, так, помогал в чем нужно, поручения выполнял. Мне их обычно Илона или Дорко передавали. Когда я еще маленьким был, графиня иногда сама со мной возилась, видно, от скуки, а теперь я ее и не видел почти.
Девушки, правда, все чаще стали умирать. Хотел бы я знать, почему. Поговаривают, что графиня все чаще свой гнев обуздать не могла, но как оно на самом деле было, не знаю. А в замке ведь одной парой рук не справишься. Тот же верхний замок в Чахтице, он, кажется, не слишком большой, да и его, думаю, за день весь не обойдешь. Там ведь и башни, и подвалы, и чего только нет. А все это надо в порядке держать. Графиня очень любит порядок. К тому же, и кухня, и цветники, да мало ли что еще.
И самой графине нужны девушки в помощь. Ее и причесать надо, и одеть, и гардероб в чистоте чтоб был. Однажды меня, не помню уж зачем, в покои позвали, так я там целый день пробыл. И за этот день раз десять графиня наряд сменила. Сама бы она точно не справилась — ей слуги нужны.
Так вот, девушки умирали, а новых приводили. Поначалу из окрестных деревень — каждая была рада в замке служить, да, пока графиня в пути, с ней вместе путешествовать. Только и в дороге многие служанки гибли, и там, куда мы приезжали.
Помню, как-то в Вене, в доме Батори, было дело. Приехали мы туда, а с нами человек шесть служанок для личных нужд графини. Через неделю, или того меньше, собрались уезжать, а с графиней уже только одна девушка. Наверное, слабыми они были, что не выдерживали службы. Мне приходилось их тела то в церковь отвозить, то так закапывать, но я особенно не смотрел на них, какое мне дело до мертвецов. Так что не знаю, правда поговаривают, будто графиня каждую умершую служанку лично замучила.
По окрестным деревням, да и по дальним тоже, прошел слух, будто девушек на службу к графине берут, а обратно они уже не возвращаются. Мне об этом знакомый крестьянин рассказал. Я тогда был в малом замке, в Чахтице, в том, который в деревне. Нет, я в это не поверил. То, что мрут слуги, так это бывает. Ну, может, где графиня руку сгоряча приложит, так ведь на то она и графиня, чтобы слуги свое место знали.
Но как ни крути, а искать служанок становилось все сложнее. Тогда меня графиня позвала, сказала: «Вот тебе денег, а надо будет — еще дам. Выбирай себе лошадей, повозку, да езжай за девушками. Не найдешь в окрестных деревнях — хоть в саму Турцию поезжай. Мне служанки нужны, а от местных толку никакого. До того дошло, что дочерей прячут».
Еще она мне говорила, что нужны ей в служанки обязательно девственницы. Я тогда уже понимал, что к чему, и к девушкам подход знал. А графиня, будто чувствовала, и говорит: «Испортишь мне хоть одну — головы тебе не сносить». Так я и ездил, искал графине служанок. Все время в пути проводил. Только приеду, и тут же снова в дорогу. Да мне жаловаться нечего. Денег у меня было — как у короля, никто не проверял, на что я их трачу. Графиня мне сколько ни попрошу давала, да еще и сверху. Лошади хорошие, повозка тоже. Только что этим крестьянам нужно, не пойму.
Скоро совсем плохо стало. Куда ни приеду, так всюду от меня, как от чумы шарахаются. Ни денег им не надо, ничего. А за что я им плачу? За то, что их дочь получит шанс манер рядом с графиней набраться, да, если повезет, жениха хорошего найдет? Это мне графиня велела так говорить им, что любит она свадьбы и служанок своих замуж часто выдает. А я еще и от себя добавлял небылицы всякие.
Я, конечно, не знаю ничего, как оно, на самом деле было. Только мне графиня ничего плохого не сделала никогда, потому я так думаю, что я им нисколько не врал, когда так говорил. А то, что многие девушки умирали, так это больше от того, что к работе они не привыкли, а туда же — графине служить.
Вот так я и ездил. Мне графиня особо сказала, чтобы если увижу девушку, у которой волосы посветлее, чтоб никаких денег не пожалел. Ей, кажется, хотелось, чтобы ее личная служанка, которая с ней постоянно, была бы светловолосой. А где я светлых-то найду? Они — редкость в наших краях. И вот, однажды я забрался в такую даль, что и сказать нельзя.
И вот что интересно. Турки ведь недалеко, шатко все в государстве, не поймешь, откуда удара ждать, то ли от иноземцев, то ли от своих. Так вот, она мне сказала, что если турков встречу, да пойму, что на уме у них что-то не то, чтобы я отозвал их главного, и сказал бы ему, что я — слуга Элизабет Батори из Эчеда. А потом чтобы показал этому главному турку бумагу. Бумажка небольшая, вся в закорючках. Я хоть и грамоту знаю, а ничего не разобрал. Но графиня сказала, что эта бумажка страшнее для любого турка, чем кол, на который таких, как он, раньше целыми толпами сажали. Графине я верю, поэтому решил, что бояться мне нечего.