Графиня на Новый год
Шрифт:
При этом он медленно приближался к разделяющей его от девушек решётке. Решётка — это не массивная железная дверь, с ней справиться будет проще. Особенно, если он поймает одну из пигалиц за руку — и не отпустит, пока они дверь не отопрут.
Сестры обернулись к нему одновременно. — Стой, где стоишь! — Приказала Кристина. — Иначе мы уйдём и закроем дверь, а ты не получишь еды.
При этом она потрясла пакетом, который держала в руке, и на который Артём только сейчас обратил внимание. Вот только свобода была важнее еды, поэтому он проигнорировал слова
— А ещё, ты не узнаешь, зачем ты здесь! — Раздался нежный голосок Карины. У неё в руке была какая-то папка с документами. — Видишь ли, дорогой, весь мир теперь считает, что мы с тобой женаты и сейчас находимся в свадебном путешествии. Искать тебя никто не будет. А если кто начнёт звонить, так я скажу, что ты занят.
С этими словами Карина достала из кармана его телефон и покрутила между пальцами. — Ах ты, зараза! — Не выдержав, Кононов рванулся к решётке, попытавшись схватить кого-то из девушек, но те с визгом выскочили за дверь. Снова звук засова и лязг замка.
— Чёрт! — Выругался вслух Артём. Не стоило ему выходить из себя, надо было дослушать, что за безумную аферу придумали эти двое. Пришлось Артёму вернуться к своим находкам.
Сделать из ножки стула рычаг не получилось: она не влезала ни между дверью и стеной, ни между дверью и полом. Удалось лишь совсем немного согнуть прутья решётки, после чего ножка сломалась. Пришлось продолжить поиски подходящих инструментов.
В следующий раз девушки появились часа через три. С опаской открыли дверь, осмотрелись, и быстро покидали за решётку какие-то вещи. Увидев выскочившего из-за стеллажей Артёма — снова завопили и исчезли за дверью. Кононов лишь хмыкнул: они его так боятся, как будто это он их тут запер, а не наоборот.
Увидел, что сквозь прутья решётки ему кинули ту самую папку с документами, несколько бутылок воды, пачку чипсов, коробку печенья и сок. Так себе еда, но хоть что-то.
Открыв сок и сделав несколько глотков, Артём подхватил папку с документами и присел на нижнюю полку ближайшего стеллажа. — Так, посмотрим, что тут у нас, — пробормотал Артём себе под нос. Отчего-то ему хотелось проговаривать свои мысли вслух — тогда ситуация не казалась такой уж безнадёжной. — Похоже на договор. Так, так, что?! Брачный договор? Не хватает только моей подписи… А это? Свидетельство о браке Кононова Артёма Георгиевича и Альваре Карины Антоновны? Со вчерашней датой? Что за бред вообще!..
Подумав немного и изучив документы, Артём, кажется, понял, чего добиваются девушки. Похоже, выпустят его только после того, как он подпишет брачный договор. И не было бы проблем — подписал бы, а потом сходил и развёлся, вот только условия брачного договора… На такое он ни за что не пойдёт!
Глава 29
На ночь Артём устроился на нижней полке стеллажа, постелив вниз найденную дублёнку. Так как окон в помещении не было, ориентировался Кононов исключительно по часам: механические наручные часы были подарком от его друзей на прошлый день рождения.
Весь остаток вечера Артём изучал договор и жалел о том, что не имеет возможности проконсультироваться с юристом. Насколько правомерно вообще писать в брачном договоре такие требования? Можно ли оспорить договор, если заявить, что он был подписан под давлением?
Эта невозможная девица включила в договор пункт, что он не сможет развестись с ней в течение десяти лет. А если разведётся, то всё его имущество и большая часть заработка за следующие десять лет — переходят к ней. Кононов не сомневался, что Карина поставила такое условие лишь для того, чтобы он не сбежал — его деньги ей не нужны. Бедному фотографу, пусть даже не из последних, всё же не сравниться с владельцем крупного модного журнала, коим является отец сестёр.
Наутро мужчина встал с твёрдой решимостью выбраться отсюда и сдать нахалок отцу — пусть тот поучит их ремнём по одному месту. В то, что старший Альварес замешан в этом кошмаре, Артём не верил. Антонио производил впечатление человека жёсткого, но адекватного. Правда, его жёсткость не распространялась на обожаемых дочек — и вот он, результат слишком мягкого воспитания.
Утром к нему заглянула одна Кристина — принесла очередной продуктовый набор и газеты. Артём решил поговорить с ней:
— Кристина, ты же понимаешь, что то, что вы делаете — это преступление? — Мягко начал Кононов, боясь спугнуть девушку.
— Пфф!.. — Фыркнула та. — И что вы мне сделаете? Я несовершеннолетняя!
— Есть преступления, за которые люди несут ответственность начиная с четырнадцати лет. А тебе уже семнадцать, если не ошибаюсь? Погугли сама, увидишь, что я не вру.
— И что? — Зыркнула на него девушка исподлобья.
— А то, что всё очень серьёзно. И, даже если тебя не посадят, твоя сестра-то уже давно совершеннолетняя. Сколько ей? Девятнадцать? Её точно ничего хорошего не ждёт.
— Она будет вашей женой. А вы не станете жену сажать за решётку. И папа вам не позволит.
Пигалица вещала с такой уверенностью, что Артём только скрипнул зубами.
— Зачем тебе ей помогать? Я думал, что нравлюсь тебе? — Решил зайти с другой стороны Кононов.
Кристина смерила его с ног до головы заинтересованным взглядом, потом качнула головой:
— Ну да, вы ничего такой. Только слишком старый. Моей сестре вы больше подходите. Мы с ней договорились: она забирает вас, а мне отдаёт своего парня — тот мне нравится больше.
— Забирает?.. Отдаёт?.. — Артём растерянно тряхнул головой. — Девочка, ты говоришь о живых людях, а не о вещах!
— Неа, — не согласилась Кристина, — я говорю о парнях. Ну, я пойду, вы тут не скучайте. Мне надо ещё Карину навестить, еды ей привезти. Она ведь тоже прячется: всё же думают, что вы в свадебном путешествии.
С этими словами она многозначительно кинула взгляд на кипу принесённых газет, на которые Артём и не обратил до того момента особого внимания. После чего открыла дверь и…