Графиня в бегах, или Замуж по любви
Шрифт:
Очень чудная беседа у нас получается.
– Так, давайте по порядку. Зоя, сначала ты рассказывай.
На повороте карету так тряхнуло, что я чуть язык не прикусила, лежавший под скамьёй сундук больно ударил по ногам. Попытавшись не застонать, нахмурилась.
– Я всё расскажу, только не гневайтесь хозяйка, – приняв мой нахмуренный вид на свой счёт, взмолилась девушка. – Совершенно случайно мне удалось подслушать конец договора между Харитоном и поварихой, он просил кого-то накормить и подсыпать сонный порошок, а ещё я видела, как он подавал той пять рублей одной бумажкой. Кому скажи, не поверят,
– Зоя, не отвлекайся, – напомнила я, вновь хмурясь. Неужели придётся всю дорогу терпеть удары ящика? Икры будут в синяках.
– Да, да, простите. Мне было очень любопытно, кого повариха собирается кормить и усыплять. Даже подумать не могла, что это предназначено для меня, – на глазах девушки появились слёзы, она очень натурально всхлипнула, возможно, и не играла. – За что, Дарья Александровна? Я вам верой и правдой служила, вы за моё рвение обещали сделать старшей служанкой. А сейчас что? Убивать будете?
– Так, Зоя, остановись, ты не в ту степь повернула. Никто тебя убивать не собирается. С чего ты решила? Мы хотели лишь на время усыпить, – протянула руку к девушке и погладила по ладони.
– Да? Ох, от души отлегло, – она мгновенно перестала плакать. – Я же сначала решила, что Харитон решил что-то с вами сделать, чтобы графу Бражникову вы не достались. Как же все дворовые вас жалели, хозяюшка. Пусть уж лучше Харитон своими лопатами вас, чем этот гад Бражников…
Мы синхронно перевели взгляд на мужские ладони.
– Зоя! Что у тебя все мысли о смерти? Я жить хочу, и желательно подальше от тётки и жениха, – после очередного удара по ногам посмотрела на молчавшего гнома. – Харитон, поменяйся-ка со мной местами, а то ноги тут болят, у тебя, вон, и обувь повыше моей будет.
Не подозревающий о подставе мужчина кивнул и поднялся.
– Так-то лучше, – сев рядом с Зоей, улыбнулась. – Продолжай рассказывать, Зоя. Как ты поняла, что я хочу сбежать?
– А я и не поняла, только повариха с широкой улыбкой усадила меня за стол, наложила лакомств с господского стола и поставила большую кружку компота, как в моей голове что-то щёлкнуло. Так это за меня Харитон пять рублей отдал, а сам побежал вас… – она на мгновение прикрыла рот ладонью. – Притворившись, что у меня резко заболел живот, кинулась в вашу комнату, а там пусто, и лишь капельки чёрной краски на полу. Быстро затерев их, не знаю зачем, побежала по коридору, и удача: в этот момент вы выходите за дверь на улицу, если бы не Харитон, свернувший в другую сторону, то могла бы и не узнать. Дальше вы всё сами знаете, пока вас догоняла, что только ни передумала. Что Харитон силой вас увозит, что вы сами сбегаете, что влюбились без памяти в мужчину не по статусу. Зачем вы так волосы попортили? Как сейчас возвращать цвет будем? – резко спросила она, переводя тему в другое русло.
– Харитон сказал, что вскоре цвет вернётся, – промямлила я, дотрагиваясь до волос под косынкой.
– Много этот мужлан знает, – вздохнула она. – Дарья Лександровна, молю, не прогоняйте, в замок мне нельзя, даже если бы за вами не бросилась, то утром бы разделила участь тех мужиков, что спят в вашей комнате. Меня в жизни не пороли, не хочу!
– Ты комнату-то закрыла? – тут же спросил Харитон.
–
– Пропали зря пять рублей, четверть моих сбережений, – пригорюнившийся спаситель повесил голову.
– Да ты чуть на тот свет не отправил меня с помощью этих пяти рублей, скряга! – Зоя с надеждой перевела взгляд на меня. – Не прогоните?
– Не прогоню, – махнула рукой и посмотрела на Харитона. – Куда мы едем? И как скоро остановимся? Кожу начинает стягивать, – попыталась пальцами сделать массаж головы.
– Харитон, нужен постоялый двор, или хозяйка без волос останется, – обеспокоенно поёрзала Зоя.
– Придётся потерпеть, нельзя нам на постоялый двор. На окраине города живёт мой боевой друг, – увидев, что мы замерли, добавил: – Проверенный в бою. Не выдаст, даже если Бражников выйдет на след и применит магию. Нам нужно от кареты и лошади избавиться. Он вместо кучера сядет и в противоположную сторону поедет, за городом сговорчивым людям продаст.
– А как же мы дальше поедем? – любопытно стало.
– На старенькой карете, но попроще, без вензелей, с потёртыми боками, да и лошадь не такая породистая достанется, – ответил гном. – По поводу остановки… – он потёр нос. – В ближайшие сутки их не будет, лишь по нужде.
– А кучер? – вспомнила о том, кто нас сейчас увозил в неизвестном направлении.
– Так это немой Яшка, сын вашей кормилицы, не узнали, что ли, госпожа? – Зоя посмотрела на меня удивлённо. – Он же вам молочный брат.
– Харитон? – тихо зашипела, наклоняясь вперёд. – Мы так не договаривались. Чем больше народа, тем легче нас будет поймать. Не нас, а меня! Даже в столице смогут выследить.
– А кто, по-вашему, должен был на козлах сидеть? – не отводя взгляда, поинтересовался гном. – Яшка прикрыл лицо картузом, и в потёмках никто не узнал, мало ли кучер прикорнул. Мне и мешок на голову не помог бы, по росту и ширине плеч всё понятно. А Яшку ещё дня два никто искать не станет.
– Может, ему денег дать, раз его никто не узнал и не хватится? И пусть в замок возвращается? – тут же нашла выход, гном ответить не успел, раздался громкий стук. Прозвучало три удара.
– Вот! Яков не согласен возвращаться, – Харитон ткнул пальцев карету.
– Он что, слышит нас? – я не могла поверить.
– Так стенки тонкие, а у Яши слух обострённый, он же немой, а слышит чуть ли не за версту, – пояснила Зоя.
Доехали до нужного дома быстро, в душе теплилась надежда уговорить Харитона задержаться тут и помыть голову, она начинала сильно чесаться, кожу жгло. Не получилось: наш кучер Яша чуть ли не на руках перенёс меня в карету победнее, подложил подушечку под попу и усадил.
Хотела поблагодарить, но молчаливый парень, подав корзину с едой, помог Зое сесть и тут же скрылся, карета качнулась, это он залез на козлы.
– Аккуратнее ножки, – гном внёс сундучок и спрятал под скамью. – Трогай, Яша, – и мы поехали.
– Вы бы поспали, Дарья Александровна, – предложил Харитон, а я нервно посмотрела в сторону его многострадальной бороды.
– Больше не могу, останавливай!
Эту пытку выдержать смогла лишь несколько часов, и я не об ужасной скамье, а о жжении кожи головы. Уже не просто жгло, а горело.