Графиня
Шрифт:
– Лабурага, я должен тебе сообщить плохую весть, – пророкотал орк. Ох, как я не люблю плохие вести. Уважаемый Доргун, а может не надо, а? Хотя, чего я боюсь? Что может быть хуже, чем то, что я нахожусь на землях орка и еду в самую их середину?
– Твой отец в яме долговой. Его казнят через семь дней. Суд был два дня назад. Шаманы ждут праведного суда еще четырех преступников. Я могу договориться, чтобы ты в последний раз с ним повидалась, – грустно и тихо сообщил орк действительно плохую весть. Лабурага закрыла рот ладошкой, из глаз побежали слезы.
– Но почему? Доргун? Как? Это из-за того, что я сбежала от шамана? Но ведь он нас хотел принести в жертву чудовищам! –
Доргун промолчал, глядя вниз. А что он мог сказать?
– Проклятый Рогур! Он ведь сам! Сам меня продал шаману! А теперь все выставил так, что мой отец ему должен много монет, потому что я сбежала с сыном! Как же я ненавижу тот день, когда Рогур взял меня в жены!
И вот что делать? Лару очень жаль. Она не чужая. А этот муж ее, козлина пакостная. Убью гада. Блин. Может быть, можно вызволить отца ее как-то? С нами ведь Корн, да и орк этот бравый не лыком шит. Может, придумаем чего, вместе-то? Потому что нельзя так. Не правильно это. Отец Лары – правильный мужик. Дочь как надо воспитал. Иначе она бы не встала на защиту человеческой девочки. И почему всякая мразь, типа ее мужа, должна жить, а правильный мужик должен подыхать как преступник? Но при Ларе нельзя говорить об этом. Если не получится – еще хуже будет. Потом, когда остановимся на ночь – попробую поговорить с Корном и орком.
Мы немного посидели, я обняла орчанку и гладила ее по голове. Одновременно уменьшила интенсивность выработки адреналина и кортизола у Лары. Иначе она через несколько часов просто отрубится. Вот так, поспокойнее. Нам нельзя сейчас поддаваться панике и истерике. Это никому не поможет. Ни нам, ни ее отцу. Но примерно понимаю ее состояние. Поэтому вмешалась. Потом будет время на эмоции. А сейчас надо ехать.
– Лабурага, переодевайся в одежду, что принес для тебя Доргун. Лана, а мы переодеваемся в рабское тряпье, – кивнул мне Корн. Ну да… Я ж светлость. Баронесса.
Ну, вот и началось утро в курятнике. Ничего. Вот приеду – будет баня. Ффуууу, какая гадость. Ничего. Привыкну. Это ненадолго.
– По коням, – крикнул Корн.
И снова скачка. Что же это за ямы долговые такие? Неужели просто вырытые в земле ямы? Очень странно. Но это было бы здорово, т.к. мне лично колдовать было бы проще. По всем наземным объектам вжух – и кирдык. Если, конечно амулетов нет. Но в тюрьмах, наверняка, амулеты есть. Ладно я, такая вся хорошая и положительная- клейма негде ставить – вся в характеристиках с места работы. А есть ведь и плохие дядьки, которые хотят выпустить подельников. Так что мимо. Надо что-то думать.
Рука орка дернулась вверх, сжавшись в кулак. Сигнал снижать скорость, изображая обычных путников орков. Да знаю, знаю! Еще полчаса назад заметила на своей сети координат четырнадцать всадников и Корну сообщила. Он сказал все норм. Только вот эспадронов моих у меня нет. А там ведь орки. А если нападут? А я без оружия! Два мизерикорда и шесть кинжалов не в счет. Метнуть успею только четыре на ускорении, а потом – ближний бой. А с мизерикордами не повоюешь. Руки у меня итак коротковаты супротив этих Халков. Хотя, если они на нашего Доргуна похожи, то меня и эспадроны не спасут. Эспадрончики мои лежат в мешке Лары. Мешок на моей лошади, так как я легче, чем Лара. И, хотя я их и положила не далеко, но секунд десять понадобится, чтобы достать их. А десять секунд в моем случае – это целая жизнь. Но если ускорение…
Мне быстрее катаны вытащить из пространственного мешка. Но это крайний вариант. А вообще, если уж мне без оружия некомфортно, я представляю, как себя дракончик чувствует. Бедняга Корн. Что ж у тебя тут за операция такая, м? Молчишь… Молчи-молчи. Если честно – вот не то, что знать, даже думать не хочу. Нафига козе баян? То есть мне – лишняя головная боль. Узнаю – начну ведь опять крутить в голове и так и эдак. А там до меня все прокручено сто пятьсот раз уже. Так что ну вас, Ваше сиятельство… не мое это дело. Мое дело, вон, суп варить, посуду мыть. А я до сих пор готовить не умею. Вот это бяда так бяда.
А коленки-то трясутся… а ручонка-то тянется туда, где эспадронов нет… и всего километр примерно до отряда этого. А что за разумные на конях – так и гадать не надо. Так чего там говорили… лицо вниз и не смотреть. Не смотреть Светка. Если что – четверо оков мои, это точно. Успею метнуть два раза по два кинжала. Останется десять штук. Может, и еще парочку успею? Ох, мамочка моя родная… ох Боженька пронеси, пожалуйста!
– Кто такие и куда едите? – прогрохотал один из отряда.
Я украдкой рассматривала страшных и ужасных. Ничего особенного. Между прочим, наш орк страшнее. Доргун – по нему сразу видно, он не просто профессионал своего дела. У него жизнь такая. Их четырнадцать штук. Но мне уже не страшно. Я одна могу взять на себя парочку. А с ускорением еще четверых. А дракон и того больше. Да и орк наш круче. В общем – зря боялась. Огорчает одно, что тут таких отрядов – не меряно. И у всех амулеты связи. И если мы сейчас отряд положим – то они не выйдут в положенное время на связь. А дальше – пошло-поехало. Усиленный режим, патрули… оно нам надо? Поэтому, играем.
Доргун ответил, что, мол, он – Доргун, а Лара его жена. И едут они, то есть мы, к главному орку. Вождю. Выразить свое почтение и верность. Да. А мы, я и Корн, – их рабы. Мол, в дороге никак без нас. Не комфортно. И вообще счастливого пути. И нет, никого подозрительного не видали от слова совсем. И вообще хватит глупые вопросы задавать. Некогда нам. А то нажалуемся Ахтыму. Ага, и вам счастливого пути. А вот интересно, Ахтым —это от словосочетания «Ах ты…»? А если «Ах я…»? А ведь есть Омар – Хайям… Аааа… мысли, уймитесь уже!!!!
Пока ехали, повстречали еще три отряда. Потом остановились на ночь в степи. Решили не испытывать судьбу и не ехать ни в какую деревню. И уж как я была рада – даже не рассказать словами. Поужинали опять холодным мясом и хлебом. Ох, не простой у тебя рюкзачок, Корн, ох, не простой…
Мы с Ларой устроились спать пораньше. Я ее снова гладила и помогала уснуть. Углубила сон, ей сейчас это полезно. А сама пошла к мужчинам. Села рядышком.
Нет безвыходных ситуаций
– Корн, и Вы, уважаемый Доргун. Надо подумать, можем ли мы спасти отца Лабураги. Можем выкрасть его?
– Лана, смысла в этом нет. Я уже обсудил этот момент с Доргуном. Если вытаскиваем ее отца – вырежут весь род. Потому что одно дело, когда женщина навлекает позор на род, это могут простить, а мужчина, да еще и глава – совсем другое дело. У орков такие специфические законы и понятия. Если мы вытаскиваем Гырха, ему никуда не деться. Любой орк, который его встретит – должен будет его убить. Но самое главное – его род весь обречен будет. Ему проще одному умереть, но род останется жить. Да и куда они пойдут? Им везде смерть. Ни одна раса не примет их. Ты сама знаешь, как у нас относятся к оркам. У тебя вон с Лабурагой и ее сыном какие были проблемы. А тут несколько сотен орков! Почти тысяча! И учти, что они не воины. Они торговцы и земледелы. Богатый род. Видимо его захотел прибрать к своим грязным лапам Рогур, муж Лабураги.