Графский венец
Шрифт:
Поездка началась. Праздник оставался позади с его музыкой, огнями и угощениями. Впереди – ночная мгла и мерцание звёзд в небе, которые нарушал лишь свет факелов, что захватили в путь... Тишину нарушало лишь стрекотание сверчков...
* – Ноккен – в шведской традиции это красивый молодой человек-оборотень, обитающий в воде и обманом заставляющий женщин прыгать в воду.
Глава 5 (ярость брата...)
–
– Как сказать, – пожала плечами служанка.
Она переглянулась с молчаливой Марией и тоже замолчала. Обе сидели в телеге позади управляющего лошадью Бьорна и не знали, что сказать. Они сняли венки, оставив те на соломе, взяли лежащие там свои шляпки и тихо вздохнули...
– Я слышал разное про них, про Аминовых, – сказал скоро Бьорн и, кратко оглянувшись, одарил улыбкой.
Девушки же продолжали тихо сидеть, слегка съёжившись от ночной прохлады. Бьорн ничего больше не говорил. Его друзья следовали верхом позади их телеги и тоже молчали. Странная аура тишины и тревожного ожидания нависла над Марией. Ей казалось, что даже дорога вела куда-то не туда. Будто увозят их вовсе не домой, а в некое страшное место.
Только когда показались за тьмой ночного леса знакомые ворота с фонарями, Мария вздохнула более свободно. Она снова взглянула на служанку. Та улыбалась, словно наслаждалась поездкой среди ночи и вспоминала чудесно проведённый праздник в деревне. Глядя на неё такую спокойную, Марии стало ещё легче.
Бьорн остановил телегу прямо у входа в дом. Вокруг кроме них, только что прибывших, на территории замка не было видно больше никого. Мария и так знала, что кроме слуг здесь никого не может быть, отчего не переживала. А если родные прознают о её поездке на праздник – придумает ещё, что сказать. Всё потом. Сейчас она дома. Всё обошлось. Должно быть спокойно, но то, что случилось у реки: образ того, кто привиделся, – не отпускал и почему-то пугал...
Стараясь спрятать царившую в ней тревожность, Мария улыбнулась Бьорну. Он помог сойти с телеги, но, не отпуская руки, оставался стоять перед нею и нежно смотреть в глаза.
– Когда мы встретимся? Можешь ли ты посещать деревню часто? – спросил он еле слышно, когда отошёл с ней в сторону ото всех.
– Не знаю, – прошептала виновато Мария. – Я постар...
Она недоговорила. Входная дверь замка со скрипом открылась, и все сразу оглянулись на показавшегося на пороге. Сложивший на груди руки статный молодой мужчина в ожидании смотрел в ответ. От света фонаря рядом его лицо казалось ещё более строгим. Во взгляде видно было недовольство, а Мария, испугавшись видеть его здесь, еле слышно вымолвила:
– Мой брат...
– Что? – удивился Бьорн.
– Благодарю, господа, что вернули девушек домой! – грозно воскликнул брат Марии и, выдержав краткую паузу, добавил с намёком. – Доброго пути назад!
– Я вернусь скоро, милая, – прошептал Бьорн испуганно смотревшей в ответ Марии, но от его слов надежда на добрую встречу стала её греть, успокаивая и даря свет на лучшее.
«Милая»... Это слово, прозвучавшее бальзамом на душу, Мария повторяла в себе ещё долго. Она смотрела вслед покинувшему территорию замка Бьорну. Он уезжал верхом вместе с друзьями. Он оглянулся у ворот и пришпорил коня, скоро исчезнув совсем из вида. Его силуэт растаял в темноте, и Мария оглянулась на стоящего у входа брата.
Служанка уже прошла в дом. Ей он ничего пока не сказал, а строго следил за Марией. Он явно ждал, что она всё расскажет сама...
– Павлуша, – медленно подошла Мария.
Брат был лет на пятнадцать старше её. Широкоплеч, статный, с выразительными большими глазами, античным носом. Мария обожала его не меньше отца и других двух братьев. Она видела его грозный вид, понимала, почему сердит, но надеялась, что смягчится и даже утаит её тайну от остальных.
– Не говори родителям? – спросила она.
– Значит, на праздник сбежали, – кивал он. – Прекрасно... Ты думаешь, слуги не заметили?! Не знают и не доложат?! А я, как идиот, искал тебя дома. Ты же сбежала сюда, в замок. Разве было разрешено уезжать?!
– Нет, – опустила взгляд Мария и выдержала паузу. – Но я так давно наблюдала за Мидсоммар в деревнях, что мечтала поучаствовать.
– Ты же гуляла там как-то с родителями, – напоминал Павел.
– Я была маленькая, – пожала плечами она и взглянула на уже теплее смотревшего брата.
Тот более расслабленно выдохнул и покачал головой:
– А если бы что непоправимое случилось?!
– Ты как папенька! – удивилась Мария.
– Старею потихоньку, свои дети имеются, вот и переживаю, – кисло улыбнулся он и указал рукой на вход. – Идём, спать пора. Завтра продолжим наш серьёзный разговор.
– Может, уже договоримся и завтра не будем продолжать? – предложила Мария с надеждой, но Павел твёрдо указал ещё раз на дверь и мотал головой.
– А ты один приехал или с Лидией? Детей дома оставили? – проходя в холл, спрашивала Мария.
Она всем сердцем надеялась смягчить брата ещё больше, чтобы завтра он уже не ругал и не осуждал, а просто забыл произошедшее, как невинный проступок.
– С Лидией. Она уже спит. Дети, разумеется, остались дома с няньками и отцом Лидии. Тико только рад провести с внуками побольше времени, – ответил Павел и махнул рукой на лестницу. – А теперь, марш к себе! Спать! Завтра всё! Завтра!
Мария ласково улыбнулась и послушно побежала наверх, к спальням, где скрылась в своей комнате...