Грамматика кхмерского языка
Шрифт:
Берлин, Мерседес, 2 мая 1943 15:12
Я уселся в свой мерседес, ощущая, как земля уходит у меня из-под ног.
Моя личная охрана была теперь, естественно, усилена. Меня сопровождали еще два мерседеса охраны, да еще целый грузовик отборных эсэсовцев — все отобраны лично Вольфом и надерганы из Waffen ?? и караульных подразделений. Отбирались бойцы по трем признакам: безупречная личная верность Гиммлеру, воинская доблесть и главное — в анамнезе никаких контактов
Я фактически сваял себе полностью новую охрану, мой личный Лейб-Штандарте, ибо раньше формальным начальником охраны Гиммлера (как и всех остальных нацистских бонз) был все тот же подонок Раттенхубер.
Это всё сейчас имело смысл, я уже даже не знал, откуда мне ждать опасности — слишком многие желали моей смерти, слишком многих я не устраивал. А Рейх тем временем (не без моего активного участия) окончательно превращался в Сомали. А важные шишки в Сомали без полка охраны за пределы правительственного квартала Могадишо не выходят. Я решил, что и мне эта тактика подойдет.
И при этом я был еще довольно умеренен в моей паранойе, тот же Ольбрихт после случая с гранатой ездил в сопровождении аж двух бронетранспортеров — один с четырьмя пулеметами на 360°, второй: с артиллерийской пушкой…
Вольф сел в мерседес вместе со мной.
Так. А вот теперь надо подумать.
Пожалуй, сначала Айзек. Раз Гитлер жив — мне нужны контраргументы против него. А что можно противопоставить фюреру? Только моего собственного фюрера. А значит, Айзека надо срочно привести в чувство, пока ублюдок меня не похоронил со всеми моими проектами.
— Ну что там с Айзеком? — спросил я, — Он же вроде должен сейчас фотографироваться с Геббельсом в рейхсканцелярии?
Идея фотосессии принадлежала Гёрделеру. Предполагалось, что «фюрер» сфоткается с Геббельсом, новым кабинетом министров и новым же командованием Вермахта, а мы напечатаем это в газетах, на уличных плакатах, да вдобавок покажем в кинотеатрах хронику с мероприятия, чтобы убедить германский народ, что все идет по-старому и по плану. Чтобы заткнуть рты всем паникерам, которые уже болтают, что в стране государственный переворот, а «царь», то есть фюрер — ненастоящий.
Мы даже привели в порядок Геббельса по такому случаю, даже замазали ему гримом синяки на лице. И Ольбрихт и Бек даже милостиво согласились рядом с Геббельсом и фальш-фюрером постоять. А вот я отказался.
Зачем? Ну, я в тайне надеялся, что эту фотосессию увидят на Западе и Востоке. И осознают, что я дистанцировался от Гитлера, что я единственный адекватный человек в хунте, с которым можно вести переговоры. Глупая надежда для Гиммлера, но тем не менее хоть что-то.
А после фотосессии планировалось убрать Айзека с глаз долой, запихать его в «Волчье логово» — ставку Гитлера в Восточной Пруссии, где фюрер в основном и сидел с самого начала нападения на СССР.
Вот только, выходит, мы не успели…
— Фотосессия прошла успешно, — доложил Вольф, — Но когда генералы и министры разъехались, Айзек заявил, что теперь он пойдет на улицы Берлина — общаться со своим народом.
— О, Господи…
Вольф на это кивнул.
— Ну и какого черта ублюдка никто не остановил? — поинтересовался я.
— Простите. Но никто не посмел останавливать самого фюрера. Да еще на глазах у сотен людей в рейхсканцелярии…
— Я, помнится, назначил командиром Fuhrerbegleitkommando группенфюрера Краусса. И дал ему соответствующие инструкции на случай неповиновения Айзека.
— Краусс растерялся, рейхсфюрер, — обреченно доложил Вольф.
Ясно. Краусс — идиот. Расстрелять его, что ли?
— Ладно. Где сейчас этот подонок?
— «У последней инстанции».
—???
— Это ресторан, шеф. На Вайзенштрассе. Одно из последних мест в Берлине, где можно пообедать за рейхсмарки, без карточек. Цены там запредельные, но ассортимент богатый.
— Понятно. Странное место, чтобы общаться с простым народом. Похоже, что наш дорогой фюрер совершил ошибку, он заблудился, он не там ищет народ. Его надо срочно выручать. Ольбрихт в курсе ситуации?
— Нет, откуда?
— Поехали в «У последней инстанции», — приказал я шоферу.
Я очень надеялся поставить Айзека на место до того, как Ольбрихт узнает. Двойника фюрера курировал именно я, так что каждый косяк Айзека — удар по моему авторитету.
И доставать Айзека из кабака мне точно придется самому, лично. Новый начальник охраны Гитлера Краусс в курсе, что фюрер фальшивый, и все высшие офицеры из Fuhrerbegleitkommando тоже. А вот обычные мордовороты-эсэсовцы, приставленные к Айзеку, полагают, что он настоящий Гитлер. Так что тут нужно высокопоставленное лицо, чтобы аккуратно урегулировать ситуацию без скандала, например, я.
Меня натурально трясло от ярости. Мне живо вспомнилась книжка Зеленина «Я вам не Сталин», где герой попал в Сталина и первым делом поехал в кабак кутить, чем породил шок у своего окружения. Я бы так никогда не сделал, у меня и мысли не было развлекаться. Но логику я понимал. Айзек — тоже своего рода попаданец. Он был никем, просто тенью фюрера, которого смертельно боялся. И как только фюрера не стало — Айзека прорвало, марионетка сорвалась с поводка, возомнила себя всевластным Гитлером. Да еще как не вовремя!
Мы мчали по улицам Берлина, а я наконец перешел к главному вопросу:
— Что там с настоящим фюрером?
— Он в Риме… — голос у Вольфа дрогнул, — Вместе с Герингом. Мне неизвестно, как ему удалось сбежать и прийти в себя…
— Ха! Зато мне известно, — с горечью перебил я, — Сел в самолет и улетел. Геринг увез его. Времени, пока мы вчера не контролировали аэродромы, у них было полно. А что фюрер оклемался — так это неудивительно. Сам дьявол помогает Гитлеру, он под амвоном князя мира сего!