Грань Земли

Тюдор Адам

Макс положил возле тарелки четыре куска хлеба вместе с корочкой, накрошил в борщ зелени, добавил сметанки, и всё смешалось в бледно-алый бульончик. Макс опустил к нему голову, подул и попробовал кончиком языка, но обжегся, скривил лицо и отстранился. Пока суп остывал, он забросил в чай ломтик лимона и чайной ложкой выжал сок. Крепко-заваренный, чёрный чай посветлел. Затем Макс взял три куска батона, намазал их шоколадной пастой. А ещё зачерпнул из этажерки конфет, фиников в шоколаде, и сразу же избавился от фантиков, а поверх голых сладостей наломал плитку горького шоколада. И только после этого вернулся к борщу, но прежде, с минуту разглядывал,

как в бульоне плавают кусочки мяса, картошки и капусты. Макс только сейчас заметил, что за ним все наблюдают.

– Что?!
– Изумился он.
– Горячее вредно для желудка! И как вы только это едите?!
– Макс начал медленно похлёбывать суп.

Дамир нетерпеливо вздохнул.

– Быстрее, быстрее, быстрее! Нам ещё в огороде поработать надо, да, пап?
– Спросил Дамир у папы, и папа одобрительно кивнул.
– Доедай уже, я пока пойду переоденусь.

Так он и сделал, а Макс начал быстрыми темпами уничтожать свою порцию. Но не так быстро, как хотелось бы. За это время папа успел наладить в доме всю электрику, осмотреть машину в гараже, принять душ, побриться и уехать на работу, а мама вымыла посуду, поухаживала за цветами и навела в доме порядок.

На кухне уже никого не было, когда Макс вытер рот салфеткой, встал из-за стола и вымыл за собой тарелку с чашкой, затем вытер насухо и убрал. Быстренько переоделся в рабочую одежду, надел калоши и побежал в огород.

Картошка, огурцы, помидоры, капуста, свекла, морковь. Грядки таили опасность для культурных растений. Земля кишела сорняками, готовыми присвоить все витамины и минералы матушки-природы. Самые дерзкие выскочки обвивали одомашненную, изнеженную и приученную к заботе и ласке культуру, душили её. От такого расклада у Макса всегда сжимались и тряслись от негодования кулаки, и он с яростью бросался в прополку.

– Хочешь словить солнечный удар?
– Послышался за спиной голос брата.

Макс сидел на корячках, а вокруг горками лежали вырванные сорняки. Голова кружилась и пребывала в болезненной лёгкости.

– Примерь это.
– Дамир швырнул кепку, но она пролетела мимо вытянутых рук Макса и упала на голую землю.

Макс надел кепку и почувствовал себя защищённым, хоть и округлая ткань туго сдавливала черепную коробку.

– Спасибо.
– Сказал он Дамиру, тот кивнул и достал откуда-то пару стаканов и бутылку кваса.

– Будешь?
– На это предложение Макс, требовательно вытянув руки, гуськом направился к скамье, где сидел Дамир.

Бутылка открылась и наполнила стаканы тёмной, шипящей жидкостью. Макс вцепился обеими руками и начал жадно пить, а когда стакан опустел, отложил его, закатил глаза и растянул губы в блаженной улыбке. И так провёл несколько минут, пока брат не окликнул его.

– Ну что, закончим работёнку?

– А то!

Братья вернулись к работе. Пололи, граблили, собирали мусор, подметали, давили колорадских жуков, пересаживали цветы, поливали огурцы и помидоры, срезали лишние листки у капусты, побеги у клубники. Дамир всё показывал Максу, что нужно поливать только тёплой водой и только под корень, чтобы не повредить стебли.

Чуть позже они начали наперегонки колоть дрова и,

как правило, у Дамира выходило быстрее и качественнее, а Макс прежде чем расколоть хоть одно полено трижды мазал и затем ещё минуту стучал поленом об землю, пока оно не раскалывалось. Вот вам и ЗУН, с разницей в один год. Дамирова горка колотых дров росла, как тесто на дрожжах. И в то же время он успевал объяснять и показывать Максу, что стоять нужно не очень близко, расставить ноги пошире, топор держать за самый конец и широким размахом делать быстрый, точный удар, а если топор уйдёт слишком глубоко, перевернуть и ударить обухом через плечо.

Работу закончили к вечеру. Это был хороший, продуктивный день, а что может быть прекраснее осознания проделанной работы? Смотреть в предзакатное небо и любоваться чисто убранным полем, прополотыми, окученными и политыми грядками, слушать приятную музыку и потягивать прохладный квас, а потом зайти домой, принять тёплый душ, отужинать, посмотреть славное кинцо, а после лечь в постель и сладко уснуть.

Макс расплылся в улыбке. Но тут Дамир выдал:

– Прогуляемся в лес?

– На ночь глядя?!

– А чего дома сидеть? Погода атас!

– На великах?

– В топку их. Десять минут и мы уже будем на месте. Лучше пешом, а?
– Предположил Дамир.

Макс вздохнул, но долго его уговаривать не пришлось. Они приняли душ, переоделись, поужинали, предупредили родителей и отправились в путь-дорогу.

И был это не просто путь, а путь, что обозревает всю твою жизнь. Вот солнце склоняется всё ближе к горизонту, а лучи всё багровее, но скрытое за облаками оно даёт ощущение, что сам небосвод начал плавиться и кровоточить.

Теперь все улицы в городе красно-оранжевые. Макс и Дамир уже прошли первый перекрёсток на своей Белогвардейской улице. Впереди оставался солидный отрезок, что поднимается и ведёт к улице, за которой раскинулся лес, по которой они сегодня и возвращались. Это даже не отрезок, а целая сетка воспоминаний…

Гурьба мальчишек, собирающихся вместе, чтобы обменяться игрушками, видеокассетами, поколесить по городу…

Первые друзья, первые соперники, вместе бегают, вместе играют, что-то придумывают, что-то изобретают. Совместные походы на пасху, сбор яиц везде, где только можно, не только по домам и квартирам, но ещё обход всех ларьков и магазинов.

Сбор цветмета, стекла и макулатуры, чтобы затем сбагрить всё это побыстрее, получить заветную денюжку и скромно отметить в ближайшей кафешке или кино.

И всё было своим: свои правила, игры, кодекс чести… Прятали свои клады друг у друга в огороде и даже капсула времени, зарытая где-то в лесу, в давно забытом месте.

Вот к чему вела эта дорога, а ещё к магазину. Первому магазину приколов и розыгрышей, совсем простому по сегодняшним меркам, но тогда, для нас, мелкой ребятни, это была настоящая лавка чудес, и всё-то в ней продавалось, и статуэтки, овеянные востоком, необычные копилки, всякие светящиеся и визжащие штуки, подушки-пердушки, маски для Хэллоуина, настольные игры и, конечно же, петарды. Ох уж эти петарды… Как они взрывались, да и сейчас взрываются в новый год, когда зимними ночами на пустых заснеженных улицах проводились эксперименты.