Грань Земли
Шрифт:
Значит пещерка не такая уж и большая. Макс посмотрел наверх и ничего не увидел. Отверстие исчезло. Где-то тихо осыпались камешки. Горсть земли упала прямо на лицо. Макс заморгал, сделал шаг назад и стряхнул грязь. Руки сами схватились за голову, стали ворошить и дёргать волосы. Думай, думай, думай. Но на ум ничего толкового не приходило. А затем надобность в логике попросту отпала.
Макс вдруг услышал гулкое сердцебиение. Сильнее всего оно звучало где-то впереди, но слышалось повсюду, например, в стенах, если они тут вообще были, потому что, сколько
Затем появился пучок оранжевого света и всполохи рыжих молний. Воздух накалился и задрожал. Вокруг стали витать оранжевые точки. Словно кто-то накрошил солнечный хлеб. Крошки дребезжали и при каждом биении ярко вспыхивали, скапливаясь в одном месте, там, откуда исходило сердцебиение. И возникло облако, своей неясной формой напоминая сердце из оранжевых, ярко-слепящих лучей. Оно всосало всю тьму вокруг себя и почернело, зато в пещере стало светлее. Из облака донёсся голос, низкий и ровный.
– Что пробудило меня, меня воина, павшего в бою с демоном?! Меня предателя крови, богохульника, позабывшего, что есть мужество и честь… Покинутого и оставленного этим миром, где я стал его незаживающей раной, его проклятием...
– Голос завыл, захрипел, застонал.
И облако вспыхнуло, сужаясь и растягиваясь, словно мешок, в который заключили все неупокоенные грешные души. В одно мгновение облако разорвалось, и вся эта чёрная масса пролилась в землю, в которой, что-то пульсировало и отстукивало жизнь.
Земля вдруг начала выкапываться изнутри. Оттуда вырвалась костлявая рука, напрочь лишённая плоти и крови. Затем вторая, а через миг вылез целый скелет.
Макс судорожно дрожал, не мог ни о чём даже поразмыслить, что-то внятно сказать или хотя бы промямлить. Зуб не попадал на зуб, он забыл обо всём на свете, о брате, семье, как ходить или дышать, спроси его имя, он бы и его не вспомнил, готовый от напряжения свалиться в обморок.
Скелет уселся в позу лотоса и начал ловить своими костлявыми руками вновь витающие крошки оранжевого света и растирать по костям. И когда он растёр свет по груди, в ней выросло и забилось сердце. Скелет задрожал и продолжил растирать крошки света, которые обращались в плоть и кровь. Вырастали органы, вены и мышцы, всё обтягивалось кожей.
И всё же это был гниющий, кровоточащий труп с язвами и струпьями. Он выл и стонал, метался, словно в агонии, а его лицо, искалеченное и изрубленное, не имело ни губ, ни щёк, ни глаз и прочих черт лица, а только месиво ран, сочащих кровью в тусклом свете пещеры.
Он рыдал. Но продолжал вылавливать крошки и растирать их. Медленно страдание сменялось чем-то другим. То яростью и отчаянием, то страхом или растерянностью, а в конце застыло на старческом облегчении. Теперь это был старик. Весь в глубоких морщинах и шрамах, хилый дряхлый старикан с седыми до плеч волосами. Он тяжело вздыхал. Глазницы, пустые и тёмные, сначала обзавелись
За это время Макс не шелохнулся, не дышал, не произнёс ни слова и не мог оторвать взгляда. А когда старик наконец-то поднял голову, Макс кожей ощутил его пронизывающий взгляд. Своими голубыми глазами старик глядел прямо в душу. Мог копаться в ней, словно в белье, мешать грязное с чистым. Макса всё ещё потряхивало, и только сейчас он осознал, что стоит на четвереньках с оцепеневшим разумом и омертвелым сердцем, на окоченевших руках и ногах, а его тело, лёгкое, как бумага, размокает и сыреет под взглядом чужака.
Если бы только тут был Дамир…
– Ты можешь подняться!
– Произнёс низкий, хриплый голос.
И Макс, к своему удивлению, поднялся. Это было так легко и неестественно, словно не он сам, а кто-то другой поставил его на ноги.
– Подойди!
– Сказал он.
И Макс повиновался. Стал подходить маленькими, неуверенными, робкими шажками, не чувствуя власти над собственным телом, ведомый чужой волей. А когда оказался на расстоянии локтя, старик схватил его за голову и стал вертеть туда-сюда, щупать лицо, волосы и уши, своими тонкими, но сильными пальцами широко раскрывать щёлки для глаз и всматриваться. А затем хмыкнул.
– Прекрати трястись!
– Сказал он напоследок, заглянув прямо в глаза, затем оттолкнул в сторону и сошёл со своего места. Стал перемещаться по пещере тяжёлой, старческой походкой, хромая, и дыша с хрипотцой.
– Де… де… де… о… о… н… н...
– Выдавил из себя Макс.
Старик замер и обернулся.
– Не волнуйся, он здесь, и ему ничего не угрожает.
– Сказал он, вытянул руку и едва шевельнул ладонью.
Вдруг рядом с Максим прямо из тьмы вышагнул Дамир. Поначалу он ходил по пещере ничего и никого не замечая, но затем взгляд его остановился на Максе. Дамир застыл, всхлипнул и кинулся обниматься.
– Макс! Макс! Макс! Я думал… я думал… чёрт, что я только не передумал! Ааа, хвала всему святому, ты жив и… - Но Макс не ответил, и Дамир, проследив за его взглядом, уставился в ту же сторону.
– Оооуууааау!
Перед ним был натурально голый старик.
Глаза Дамира округлились, а рот широко раскрылся, и он будто встал на дыбы, заслонил собою Макса, выставил руку и закричал:
– Ты кто такой вообще?!
– Паника ни к чему. Я не причиню вам вреда.
– Но это не объясняет, почему голый старикан сидит… - Дамир огляделся… - В пещере!
Старик сделал шаг.
– Не подходи к нам!
– Ты прав! Но многого поведать я не сумею, помню лишь своё имя, Дементий.