Грань
Шрифт:
— Не забывай, что он этими дерьмовыми делами занимается многие годы.
Кажется, я удивил его.
— Это сказано с юмором или работа у вас обоих действительно дерьмовая? — спросил агент ФБР.
Десять минут спустя мне перезвонила Дюбойс.
— Через пять минут после разговора Загаева с Лавингом некто по имени Ричард Хилл забронировал место на самолет из Филадельфии в Сиэтл. Это был ближайший по времени рейс, на который оставались билеты.
— Почему ты считаешь, что это
— Ну во-первых, потому что настоящий Ричард Хилл мертв. По его свидетельству о рождении были получены водительские права через два года после его кончины.
— Человек-призрак — один из самых распространенных способов обзавестись фальшивым удостоверением личности.
— Совершенно верно. Но у нас есть и более веские улики. Авиакомпания записывает звонки. Они прислали мне фрагмент. Образец голоса полностью совпадает.
— Когда вылет?
— Теперь уже меньше чем через три часа.
— Он заказал один билет? — Я подумал о напарнике с волосами цвета песка.
— Нет, два. Второе имя — тоже фальшак, тоже принадлежит мертвецу.
Я сказал Дюбойс, что скоро свяжусь с ней опять, подозвал к себе Фредди и поделился с ним новостями. Он лукаво усмехнулся:
— Твоя помощница работает гораздо быстрее моей. Знаешь, Корт, я, пожалуй, переманю ее к себе.
Потом он позвонил в филадельфийское отделение ФБР и ввел коллег в курс дела. Повернувшись ко мне, сообщил:
— Они будут в аэропорту через двадцать минут.
— Нужна аккуратность, Фредди. Позвони им еще раз и объясни, что с Лавингом нужно действовать тонко. Они должны оставаться невидимками до самой последней минуты.
— Они всегда работают аккуратно.
Я скептически покачал головой.
— Хорошо, я перезвоню им, — сказал Фредди, а потом спросил с усмешкой: — А сам-то приедешь на охоту?
Я подумал о Род-Айленде, вспомнил об Эйбе, и мне стало трудно преодолеть желание присутствовать при аресте Лавинга.
Как же мне хотелось быть там!
Но я ответил:
— Придется предоставить разобраться с этим вам, парни. Мне нужно вернуться на явку, чтобы присматривать за клиентами.
— Да зачем тебе это? Считай, что дело закончено, Корт!
— Верно, Фредди, закончено. Но они все еще нуждаются в защите.
— Единственный заказчик сидит у нас под замком, а «дознаватель» ударился в бега. От кого еще тебе нужно их защищать, Корт?
— От них самих.
54
Судя по атмосфере, царившей в конспиративном доме у Грейт-Фоллз, то, что я сказал Фредди, было вполне справедливо.
Я вернулся туда в самый разгар ссоры между сестрами. Причем перебранка была столь яростной,
— Я была вне себя. — Джоанн резко хлопнула себя ладонями по бедрам. — Неужели ты не понимаешь? В таком состоянии люди часто говорят то, чего вовсе не думают. Перестань! Ты не должна уезжать от нас!
— Я давно хотела это сделать.
— Но ведь не обратно к Эндрю, надеюсь?
— Да, к нему. Он изменился.
— О, я тебя умоляю, Мари! Такие мужланы, как он, не меняются никогда. Они только притворяются. Могут наизусть цитировать брошюры программы «Двенадцать шагов». Но на самом деле остаются прежними.
— Не желаю обсуждать это с тобой.
— Но он уложил тебя на больничную койку!
— Все, хватит! — резко выкрикнула Мари, обрывая разговор взмахом руки.
После нескольких мгновений напряженного молчания обе женщины повернулись наконец ко мне.
— Прошу уделить мне немного внимания. Должен сообщить вам обо всем, что произошло, — сказал я.
Бросив на сестру еще один взгляд, огорченный и недовольный, Джоанн уселась на диван.
— Где Райан? — спросил я.
— Здесь, — донесся голос полицейского, входившего в гостиную. Он пил кофе, но, вероятно, сдобренный порцией виски, хотя запаха спиртного я не уловил. Пройдя мимо жены и ее сестры, Райан опустился в кресло с высокой прямой спинкой, стоявшее в углу комнаты. Присутствия женщин он, казалось, даже не замечал, пристально глядя в мою сторону.
Вызвав сюда же Лайла Ахмада и Тони Барра, я обратился ко всем собравшимся:
— Мы арестовали заказчика, а Лавинг покинул окрестности Вашингтона. Подтвердилось, что нанял его Загаев. Но с терроризмом дело не связано, по крайней мере прямо. — Я посмотрел на Джоанн. — Его целью было выбить из вас ценную информацию, которую он собирался выгодно продать.
Райан Кесслер никак не реагировал на мои слова, а на жену даже не взглянул.
— Значит, все закончилось? — спросила Мари. — В таком случае мне хотелось бы отправиться домой. То есть к ним домой, чтобы забрать свои вещи.
Пришлось ее разочаровать.
— Мне очень жаль, но пока это невозможно. Мы еще не арестовали Лавинга и его партнера. Я на девяносто девять процентов уверен, что вам больше не грозит опасность, но для всех лучше пожить здесь до окончательного завершения операции.
Я ожидал услышать ответ в том же стиле, в каком Мари разговаривала с сестрой, или возразить на любое иное проявление недовольства, но она окинула меня неожиданно мягким взглядом и вымолвила:
— Если вы считаете, что так надо, значит, надо.