Грань
Шрифт:
Выход я нашел в работе. Начать приводить себя в нормальное психологическое состояние. Было крайне сложно. Нужно было перебороть и искоренить устоявшиеся элементы привычного мне образа жизни. Начало откладывалось несколько раз, но однажды грань была пересечена.
Я заставил себя делать ежечасные обходы по территории, а в промежутках между ними начал читать книги. И оказалось, что это, как бы мой, не привыкший к подобному разум не сопротивлялся, весьма увлекательное занятие. Оказалось, что насколько бы очередной роман с самого начала не казался ужасным, после того, как ты
Один. Нет. Два романа удосужились такой чести. Видимо их авторы были заинтересованы в написании анти интересной истории, иначе я не могу объяснить то, что книги остались отложенными мной. Имена авторов я оставлю в секрете. Не ради того, чтобы не обидеть, а ввиду моей малограмотности в вопросах литературы. Буду считать, что не готов был к прочтению этих шедевров.
Дочитав в очередной раз не сильно познавательную, но достаточно увлекательную историю, я поймал себя на мысли, что, скорее всего, сам смог бы создать нечто похожее. Какой–никакой жизненный опыт имеется, и, судя по сюжетам большинства прочитанных произведений, авторы используют свой налево и направо.
Так что же мне помешает переложить на бумагу свою историю? Конечно же, приукрашенную. Вычищенную до блеска. Времени на осуществление этой идеи у меня предостаточно. Все ночные смены.
Первое мнение оказалось далеко не соответствующим действительности. Оказалось, что недостаточно знать историю. И недостаточно обладать свободным временем. Это я понял после пары потраченных часов и исписанных пяти страниц. На этом объеме заканчивались мои истории. Так что стать даже начинающим писателем я не смог. Во всяком случае тогда.
Как то в 18:40, подходя к знанию школы, подсвеченному фонарями, грустным декабрьским вечером я увидел перед входом в школу полицейский автомобиль. Не скажу, что не люблю полицию, но если она находится на вверенном тебе под охрану объекте, то начинаешь подсознательно нервничать. Я вспоминал все происшествия вчерашней смены и понял, что они отсутствуют. Не выключали свет, не было никого, кто оставался после 19:00, все входы были заперты и это я проверял утром. Несмотря на это в здание я входил напряженным.
В фойе школы для этого времени суток собралось достаточно большое количество людей. Кроме трех сотрудников в форме, директора, дневного охранника, завхоза и заместителя по безопасности, несколько человек в штатской одежде были не знакомы мне. Все обернулись на скрип двери. Зам по безопасности Луков кивнул мне в знак приветствия. Разговор продолжился, я под пристальным взором одного из сотрудников подошел к дневному охраннику. Чувствуя, что за мной наблюдают, я тоже искоса смотрел на сотрудника. Я не слышал, о чем он спрашивал Лукова и что тот ответил, но по пропавшему к моей персоне интересе, понял, что тот получил необходимую информацию.
– Что тут происходит? – просил я у явно ожидающего этого вопроса охранника, – что-то серьезное, раз столько стажей порядка?
– Степаныч пропал.
Я взвесил информацию, на то, как ее воспринимать. Если он не вышел на работу и домашние не знают где он, то сотрудникам нет необходимости быть тут в таком количестве. Достаточно одного чтобы задать все интересующие вопросы. Если же он пропал из здания школы, прихватив что-то, то и в этом случае одного достаточно. Наличие камер существенно упрощает поиск. Насколько я помнил, поиском пропавших начинают заниматься через три дня. Если не врут сериалы. Опять же количество полицейских и активность в разговоре, что мне приходилось наблюдать выдавало, что произошло что-то не совсем обычное.
– Ннннн-на работу не вышел, – я начал заикаться, оттого, что когда начал задавать вопрос, еще думал над возможными причинами такого собрания.
– Не, – охранник уже снимал форменную куртку и вешал ее на стул, его смена закончилась, и он рассчитывал быстрее уйти, чтобы не подвергаться нисколько не нужным ему расспросам, – тут в школе пропал.
Мой взгляд оказался лучше любого вопроса.
– Да все уже осмотрели. Все закутки и каморки. Нет его в школе.
– Может, ушел?
Задавая этот вопрос, я уже знал на него ответ. Камеры просмотрены и техник из здания не выходил. Что и подтвердил дневной охранник.
– Не. Все просмотрели, каждую минуту, каждый выход – он кивнул в сторону монитора наблюдения, – инструмент главное стоит, а его нет.
Расписавшись в книге сдачи объекта, он протянул мне ручку, чтобы я поставил свою роспись.
– Ну, давай, – он протянул мне руку, – как там погода? Очень холодно?
– Инструмент?
– Что инструмент? – он застегнул куртку.
– Ты сказал, инструмент есть, а Степаныча нет.
– В подвале. По камерам нашли, что он в подвал спустился. И завхоз подтвердил, что просил его посмотреть, можно ли что сделать с трубой под спортзалом. Там всегда капает, а сейчас прямо уже струя бьет. Вот его и попросили проверить, можно ли починить без привлечения теплосетей. Ну, чтобы дешевле. Он туда спустился и все. Тю-тю. Пропал. Пойду я. Пока снова с расспросами не пристали.
Он полубоком, оглядываясь на беседовавших, вышел за дверь.
Я провел около часа, пока присутствующие решали вопросы с исчезновением. Чем-либо помочь я не мог. Пересмотреть камеры могли и без меня. Но к мониторам никто больше не приближался. Видимо все, что нужно уже сохранили или пересняли на телефоны. Меня все это время беспокоил вопрос. Останется ли кто кроме меня в здании на ночь. Я планировал провести ее, как мне уже было привычно, то есть некоторую часть времени поспать, а если кто останется, то этот момент можно было пропустить.
Никто не остался.
Перед тем как покинуть здание последним ко мне подошел Луков.
– Тебе же уже все рассказали?
– Скорее всего, все.
– Смотри по камерам внимательнее. Если Степаныч смог пропасть, то может так же и появится.
– А у тебя какие версии? – спросил я заместителя по безопасности.
Тот, задумавшись, осмотрелся.
– Никаких. Веришь? Нет? Никаких нормальных версий. Никто не видел, как он выходил из подвала. На камере вход в подвал прекрасно просматривается и там тоже видно, что Степаныч не выходил.