Гранд-адмирал. Том пятый. Часть 1
Шрифт:
В разы больше вражеских солдат и наемников погибло, чтобы не дать им этого сделать.
Разумеется, они проиграли.
— Я потерял все корабли на орбите! — прорычал ему в лицо Анилекс, подходя вплотную и схватив за нагрудник. — Мой флот разбит!
Улыбаясь, Спар нанес удар в лицо союзника, заставив того отступить на несколько шагов назад.
Запнувшись о труп, капитан грохнулся на задницу.
— Твоя физиономия тоже разбита, — прокомментировал мандалорец, протягивая руку. — И девяносто семь моих отборных парней тоже мертвы. А твои «бывшие имперцы» вообще толком не умеют воевать, из-за чего нам пришлось
Анилекс, посмотрев на протянутую руку, перевел взгляд на окружающие его трупы.
После чего схватился за бронированную перчатку и рывком оказался на ногах, стерев кровь с лица.
— Идет, — произнес он.
— Ну вот и отлично, — хмыкнул Хедж.
Сам-то он уже давно отошел от адреналина сражения.
Мандалорцы не воспринимают столь эмоционально, как Анилекс, потери в сражении.
Умереть в бою с оружием в руках— высшая честь, какой только может удостоиться мандалорский мужчина.
Жаль, что все другие солдаты этого не понимают.
Анилекс, наверное, мог бы понять.
Да и не так сильно его волнуют мертвые наемники, как превращенные в металлолом корабли его организации.
Наемников можно запросто завербовать вновь и вдоволь — они расходный материал.
«Корсары Кавила» воюют за деньги.
Мандалорцы — по призванию.
Ради своей новой Родины, Доминиона, который дал им возможность проявить себя.
Восстановить славу предков.
Анилекс просто не привык терять так много людей в одном сражении.
Ничего, война научит.
— Теперь еще и нос сломан, — беззлобно бросил акзилианец, потрогав указанную часть тела.
Судя по тону — раздражение от потерь постепенно сходит на нет.
Ну и хорошо.
— Лучше, чем хребет, — прокомментировал Хедж, кивнув в сторону датапада. — Ты знал, что тут местные аристократические сыночки своих папаш убивали по приказу Дарта Вейдера? Во время Очищения Серенно.
— Я знаю, что тут произошла какая-то мясорубка, но без подробностей, — признался Анилекс.
— А вот оказалось, что здесь собирались отцеубийцы последние почти тридцать лет, — хмыкнул Спар, обводя рукой пространство Великой Палаты Собраний. — И большинство из Великих Семей Серенно здесь же и оборвались. Мы перебили немало людишек в цветастых доспехах. Думаю, завтра утром уже половина местных аристократических семейств узнают, что остались без глав.
— Кто именно? — спросил Анилекс.
— А я почем знаю? — дернул плечом Хедж. — Мое дело убивать, а не опознавать трупы. Пусть этим Пеллеон занимается и его прислужники.
— Он закрепляется
— Если они сражаются так же, как и те, кого ты отправил нам в помощь, то трупов будет намного больше, — посетовал Спар.
— У меня и так все кадры растащили на операции в других секторах, — беззлобно огрызнулся Анилекс. — Пришлось бросать в бой бывших имперцев, которых притащили с Кесселя. Не хатт знает что, но выгребли все резервы тех, кто хотя бы знаком с оружием.
— Я думал у тебя десяток миллионов под бластерной винтовкой стоит, — заметил Спар.
— Если бы, — поморщился Анилекс. — Так бы оно и было, если бы Траун не разрешил свободную миграцию между секторами. Многие с нижних уровней Аксилы поняли, что кроме как подаваться в головорезы, можно спокойно себе заниматься фермерством или отучиться на техника, пилота, взять кредиты и купить фрахтовики, податься в перевозчики… Отток населения значительный. Оно и понятно — если есть возможность не брать бластер в руки, то почему бы не воспользоваться этим шансом на «нормальную жизнь».
— А зачем? — удивился Хедж. — Война — дело мужчин. По крайней мере у мандалорцев так.
— Мы — не мандалорцы, — напомнил Анилекс.
Оба командира помолчали.
— Смерть даже нескольких аристократов, сторонников мятежников — уже большая победа, — проговорил Анилекс. — Остальные скоро поймут, что шутки кончились и начнут думать над тем, как бы сохранить жизни.
Спар фыркнул.
— Если то, что сказал Пеллеон — правда, то хатта с два они пойдут сдаваться, — озвучил он свои мысли. — Это ж что-то типа фанатиков. Клоны с промытыми мозгами, которые командуют собственными армиями. Они отойдут к своим территориям, замкам, городам, окопаются там. И нам придется каждого их них брать измором, штурмовать.
— Нет, захват Великой Палаты Собраний для них многое значит, — уверенно проговорил командир наемников. — Это место — символ власти местной аристократии. А когда власть и ее символы — в руках противника, когда нет выхода, наступает минута понимания. И мыслей о будущем. Я думаю, что некоторые из аристократических семей все же сдадутся. Или, по крайней мере, часть их сил. Если захотят жить, конечно.
Он ободряюще положил руку на плечо мандалорца.
— Это важная победа для всех нас, — сказал он. — Я понимаю, как ты глубоко принимаешь столь большие потери среди своих. В отличие от нас, у вас не так уж много солдат в резерве. Но я верю, что ваш штурм Великой Палаты Собраний переломил хребет руководству мятежа. Так что, вскоре мы сможем как следует обогатиться за счет премиальных. Думаю, стоит, наверное, отпраздновать завоевание плацдарма. Уже завтра к нам побегут местные на полусогнутых сдаваться в плен и рассказывать как их лучше завоевать.
Ан нет.
Неприятно признавать, но Спар все же ошибался в людях.
Анилекс мерит военную кампанию совсем другими критериями, нежели чем лидер мандалорцев.
В этом и разница между ними и простыми наемниками.
Оттого и презрение к тем сородичам, которые пошли в охотники за головами или подобные им организации.
Мандалорцы воюют в первую очередь ради славы, ради защиты своего дома — награбление богатств идет уже вторым пунктом списка.
Для наемников же слава отнюдь не на первом месте.