Грани лучшего мира. Дилогия

Ханыгин Антон Юрьевич

– Где носит твоих глазастых агентов, когда они так нужны?
– раздраженно спросил Мирей, скользнув озлобленным взглядом по шпиону.
– Почему ты не выставил хотя бы нескольких человек на востоке?

– В моем распоряжении не так уж и много людей, а восток представлялся наиболее безопасным направлением, - возразил Шеклоз.
– Что случилось?

– Огромная толпа фармагулов с окрестностей Нового Крустока идет по нашему следу. Скоро они будут здесь.

Пробегающий мимо молодой ополченец выронил колчан и неуклюже наступил на него, сломав десяток

стрел. Мирей грозно взглянул на побледневшего мальчишку, но не стал даже ругаться - он чувствовал, что злость ему очень скоро пригодится.

– Следует организовывать оборону, а не сворачивать лагерь, - сказал Шеклоз, глядя на ополченца, суетливо собирающего обломки стрел дрожащими руками.

– У нас еще есть шанс уйти без лишнего кровопролития, - возразил комит колоний.
– Или ты опять за старое?

– У нас нет шанса уйти, - шпион озвучил мысли всех, кто хоть однажды сталкивался с бледнокожими марионетками Маноя Сара.
– Фармагулы быстрее обычных людей и ориентируются в пространстве иначе, поэтому измененный лес им не помеха, в отличие от нас. От них не уйти, но можно попробовать отбиться...

Демид в очередной раз пнул камень, но тот решил наконец сбежать от приставучего фасилийца и улетел на окраину лагеря, постоянно меняя траекторию движения, словно хотел обогнуть одному ему видимые препятствия. Своевольный снаряд едва не угодил в голову Ерому, который испуганно бегал вокруг наполовину разобранного шатра и поторапливал своих телохранителей, выносящих складную мебель и сворачивающих цветастую ткань.

– Коваленуапа, - позвал бывший первый помощник.

Дикарка открыла глаза и посмотрела на него. Он стоял к ней спиной, но почувствовал ее взгляд и безмолвный отклик: "Да, я слушаю тебя". Между ними давно установилась прочная связь, сущность которой понять они не могли, да, в общем-то, и не пытались. Просто Демид и Коваленуапа оба были последними - последний из команды "Отважной куртизанки" и последняя из племени Наджуза.

– Как у городских ворот, - сказал фасилиец.- Можешь так же?

Девушка отрицательно покачала головой. Судя по всему, сейчас к отряду Комитета приближался слишком много фармагулов. Если она выпустит через свое тело столько душ, запечатанных в мертвых телах, то погибнет. А если вдруг и останется в живых, то на очень длительное время станет бесполезна.

– Понятно, - произнес Демид, подыскивая новый камень для пинания.
– Извини, что потревожил.

Наблюдавший за странным диалогом Мирей выругался и повернулся к Шеклозу.

– Мы скоро умрем, - тихо произнес комит колоний.
– Но как только смерть начнет любовно душить меня, я убью тебя своими руками. Не могу оставить такое удовольствие безмозглым бледнокожим тварям.

– Сомневаюсь, что у вас это получится, - глава Тайной канцелярии сверкнул своей раздражающей улыбкой.
– Ведь единственный способ спасти Алокрию - пожертвовать собой, защищая меня, Мадзунту и реаманта от преследующих нас фармагулов. Вы организуете оборону, выиграете для нас немного времени и умрете как герои.

– Да как ты...
– почти вспылил Мирей, но осекся на полуслове.

Комит колоний хоть и был, по сути, малограмотным моряком и грубоватым адмиралом, но его невозможно назвать глупцом или трусом. И сейчас он понимал, что Шеклоз прав.

– К сожалению, вы, мастер Сил, не сможете отправиться с нами и привести свой приговор в исполнение, когда все закончится, - наигранно вздохнул шпион.
– Ведь без вашего командования все эти люди погибнут почем зря, а затем та же участь настигнет нас и всю остальную Алокрию, а то и весь мир - от купола-то больше некому будет избавиться.

И снова он был прав. Ярость и бессилие слились для Мирея воедино, породив то ли иступленную немощь, то ли беспомощную злобу. Желание собственноручно покарать преступника вступило в борьбу с долгом, но спасение Алокрии быстро одержало верх. Безусловно, если Сил погибнет, то Шеклоз в итоге окажется в выигрыше. Придется позволить ему жить, чтобы сохранить этот несправедливый и жестокий мир. Быть может, когда-нибудь все изменится...

– Идите к куполу, - буркнул Мирей, отводя глаза в сторону.
– Мы вас прикроем первое время, а там нагоните агентов из Тайной канцелярии.

– Я могу попробовать...
– произнес Аменир, задумчиво глядя на восток.

– Не задерживайтесь!
– рявкнул комит колоний.
– Выступайте немедленно.

Силу очень хотелось, чтобы Шеклоз быстрее ушел из лагеря, иначе велик риск того, что он сорвется и убьет шпиона. Оказывается, праведный гнев может послужить причиной гибели целого мира...

– У меня есть идея, - настаивал реамант.

– Мне плевать, что у тебя там есть. Нам сейчас не до фокусов.

– Я хочу избежать человеческих жертв, - голос Аменира дрожал, но он не собирался отступать.
– Пусть мастер Шеклоз и Коваленуапа идут вперед, а я останусь здесь.

– Да что ты, вообще, можешь сделать?
– раздраженно спросил Мирей.

– Спасти этих людей, - заявил юноша.

Вышло не очень эффектно - на последнем слове Кара подвело самообладание и вместо уверенного тона, не терпящего каких-либо возражений, раздался жалобный писк. Повисло неловкое молчание.

– Под воздействием ирреальных ветров местная природа стала хаотичной по своей сути, но очень податливой, - пояснил Аменир, с трудом выдерживая недоверчивый взгляд комита колоний.
– Я могу попробовать сделать какое-нибудь заграждение от фармагулов или сбить их с пути.

– Только попробовать?
– скривился Мирей.

Несмотря на нехватку времени, которая готова была обернуться катастрофой, Шеклоз стоял и с интересом наблюдал за диалогом бывшего адмирала и реаманта. Наиболее удобный момент для отхода был уже утерян, да и Аменир, проявив несвойственную ему настойчивость, решил остаться с отрядом Комитета, чтобы попытаться защитить людей от кошмарной участи быть разорванными марионетками обезумевшего фармагика. А Мим был практически уверен, что без знаний реамантии удастся лишь прорвать внешнюю оболочку купола, но не разобраться с корнем проблемы.