Грани лучшего мира. Дилогия
Шрифт:
– Свет ниспадает на людей, и они отбрасывают тень. Это правильно. Но когда тень начинает выступать против света - это неправильно.
В снежной норе вновь повисла тишина. По-Трифа некоторое время сидел, ожидая продолжения, но его так и не последовало.
– Это как-то относится к нашему пребыванию здесь?
– наконец спросил генерал.
– Все взаимосвязано, - ответил настоятель, глядя сквозь инквизитора, словно его здесь и не было.
– Свет, тень и человек. Но вести людей должен именно Свет, тень лишь подражает ему, искажает, является его противоположностью. Она же увлекает человека во мрак.
Апор
Инквизиторы уже достаточно долго жили среди монахов на высокогорном плато, но так и не смогли пробраться сквозь завесу тайн, окутывающую Светоносных с незапамятных времен. Очевидно было лишь одно - Спектр всех обманул, они никак не могли быть отступниками. Так сказал генерал По-Трифа, но сильнее его слов подействовал льющийся с неба мистический свет, прорывающийся сквозь плотную пелену туч, которые притягивал к себе горный пик. Этот свет изнутри согревал монахов и солдат, наполнял их души спокойствием, они больше не чувствовали ни голода, ни усталости. Три недели инквизиторы питались одним лишь талым снегом, но были бодры телом и духом. Благословление Света говорило само за себя. Но что дальше?
– Я чувствую приближение тени, Апор.
По-Трифа приоткрыл глаза и посмотрел на старца. Со стороны могло показаться, что настоятель просто дремал и говорил во сне. Но нет, это его обычное состояние. Инквизитор знал о нем, потому что в последнее время ни на шаг не отходил от монаха, добиваясь хоть какого-то внятного ответа. Обычно за день из настоятеля невозможно было вытянуть больше двух фраз, но сегодня он был необычайно разговорчив.
– Что ты подразумеваешь под словом "тень"?
– осторожно спросил Апор, стараясь не сбить настрой старика.
– Мрак, что ведом местью, алчностью и властолюбием. Ополчившись против Света, он оставит от него лишь пустую оболочку, низвергнув все святое в пучину теней.
Снова невнятный ответ. По-Трифа откинулся назад. Все бессмысленно. Их священный поход, преследование Светоносных, нахождение здесь. Они следовали лжи все это время. И непонятно, насколько правильным было решение инквизиторов остаться в Силофских горах.
– С ним движется Спектр и огромная армия.
Апор насторожился.
– Карпалок Шол?
– уточнил генерал.
– Он идет сюда?
– Да, - настоятель открыл светло-серые глаза.
– Их мы ждали.
Не сказав больше ни слова, он выбрался из снежной хижины. По-Трифа последовал за ним. Он надеялся, что ожиданию пришел конец, но боялся новых разочарований.
Остальные монахи уже стояли на краю высокогорного плато и смотрели на северо-восток, где за горными массивами раскинулись обширные земли Фасилии. К Апору подошел Каматор Тин и, кивнув в сторону замерших Светоносных, доложил:
– Они разом поднялись, бросили все свои дела и встали на краю плато. Насколько я понимаю, это неспроста. Я уже отдал приказ готовиться к... к чему бы то ни было. Все правильно, генерал?
– Да, - ответил По-Трифа, всматриваясь в горизонт.
– Веди всех сюда. Скоро мы будем спускаться в ущелье.
Каматор отправился раздавать указания и подгонять солдат, расслабившихся за три недели бездействия. Апор, разминая руку, которая месяц назад была похожа на прогнившую древесину из-за нанесенного им же увечья, приблизился к настоятелю Светоносных. Ледяной ветер пробирал до самых костей, но монахи не обращали на него внимания и неподвижно стояли в одних лишь легких робах, устремив свои взгляды вдаль.
– Мы ждали фасилийцев?
– спросил Апор, плотнее закутываясь в плащ.
– Они и есть угроза Свету? Это же просто люди...
– Дело не в людях, - не отрывая глаз от ущелья, ответил настоятель.
– А в той тени, что движет ими. Фасилийцы, алокрийцы, кажирцы, дикари - это неважно. Поклоняться Свету Неугасаемому, Свету Солнечному, идолам или духам - тоже неважно. Мы следуем одной истине, и не можем допустить ее искажения ради самых низменных чувств и желаний. Мраком, что надвигается на нас с фасилийскими войсками, движет ненависть, неправедная месть, зависть, алчность и властолюбие.
"Как будто в Алокрии этого всего нет", - подумал Апор.
– Есть. Конечно, есть, - внезапно произнес старец, заставив инквизитора вздрогнуть.
– И будет еще больше, если мы не остановим надвигающуюся на нее тень.
Сразиться за идеалы Света с армией Кассия Третьего. Религия будет бороться с политикой. В иной ситуации Апор бы посмеялся над абсурдной ситуацией - противостояние двух принципиально различающихся вещей, которые никак не затрагивают интересы друг друга. Но после того как вскрылась ложь Спектра, мир для всех инквизиторов перевернулся, они потеряли свое место в этой жизни. Лишь мистический свет на плато не давал им упасть в пучину отчаяния и уныния, он подталкивал вперед, заставлял жить и дарил надежду.
По большей части Церковь не имела ничего общего со Светом, и святости в ней было не больше, чем в рядовой конторе какого-нибудь ростовщика. Что уж говорить про инквизицию, которая все это время выполняла преступные приказы, пытала и убивала людей, следуя словам фальшивых пророков. Пришло время искупить свою вину.
Апор в гневе сжал кулаки. Вот где их место, прямо здесь. Они должны столкнуться с фасилийцами, колоть, рубить, резать, разрывать их плоть зубами, душить голыми руками, пока не покажется Спектр. Карпалок Шол, человек, который осквернил и уничтожил алокрийскую Церковь, мерзкий еретик во главе святого столпа мироздания. Приговор ему уже вынесен, инквизиция покарает его и восстановит священную справедливость.
– Что вы намерены делать с фасилийцами?
– спросил По-Трифа, хотя ответ был очевиден.
– Если тень не отступит, упершись в свет, то нам придется отгонять ее силой.
– Для меня и одиннадцати сотен инквизиторов будет честью биться рядом со Светоносными за правое дело, - генерал почтительно поклонился.
– Мы выжжем с лица земли Спектра со всей его мерзкой ложью, а затем уничтожим остатки его еретической церкви в Алокрии.
– Ты заблуждаешься, Апор, - произнес настоятель и, оторвавшись от созерцания горизонта, так взглянул серыми глазами на инквизитора, что того охватил трепет перед старцем.
– Церковь не так плоха, когда в ней есть Свет. Люди обращаются к вере и находят для себя смысл жизни, познают единство мира и своей души, избавляются от страхов, находят мудрость, успокоение и порядок. Спектр забыл об этом, и оставил после себя лишь пустую скорлупу, которая уже вся покрылась трещинами.