Грани Обсидиана
Шрифт:
– А ты… что ты умеешь делать? – спросила я осторожно. – Своими Словами? Ты бы смог, например, сейчас перебраться через реку?
– Конечно, – просто сказал он. – Только зачем мне это?
День за днем Лисса упорно ходила к реке. Он и сам любил порой посидеть на берегу, но девчонка проводила там целые часы. Это случалось так часто, что в конце концов он даже заподозрил неладное.
Традиционно неслышно поднялся на склон, традиционно же она его не заметила: сидела, кидая в воду сухие палочки, и внимательно следила за тем, как они
– Вот, возьми, может, эта подойдет?
Как всегда, он застал ее врасплох: Лисса подскочила, круто разворачиваясь, голова вжата в плечи, зубы оскалены, уши, кажется, – и то прижаты…
– Я тебя когда-нибудь убью!
– Хотел бы я на это посмотреть!
Смеясь, он закинул подобранную палку далеко в воду. Они проводили взглядами ее недолгое движение по стремнине: Обсидиан с удовольствием принимал любые подношения… Бэрин присел рядом с нахохлившейся Лиссой: упершись подбородком в колени, та хмуро смотрела на тот берег. Он спросил без обиняков:
– Лисса, зачем ты сюда ходишь?
Покосилась.
– Нравится, вот и хожу.
– Тебя тянет сюда?
– Мне просто нравится здесь сидеть, – повторила Лисса погромче. – А что такого? Никто не говорил мне, что нельзя ходить к реке.
– Ходить-то ходи, – разрешил он. – Только не забывай, что это все-таки граница. Бывали случаи, когда человек вот так ходит-ходит на реку, а потом раз – и пропадает.
Лисса повернула голову. Из-под рыжей пряди блеснул заинтересованный золотистый глаз.
– И куда он девается?
– Колдовством владеем не только мы, но и те, кто живет за рекой. Они могут завораживать, наводить чары…
– То есть могут заставить человека войти в воду и утопиться?
– Или поманить его тем, за чем он пойдет на край света… Если есть у тебя что-то такое… лучше не ходи сюда в одиночку – они ищут малейшую брешь в наших доспехах.
Лисса спросила прямо:
– А у тебя есть то, за чем ты готов пойти на край света, Бэрин? Не замечая ни преград, ни… Обсидиана?
У него дрогнуло в груди: так… точно в цель. Куда угодно. Только позовет… Он ответил, не меняя интонации:
– Как у всех нас, Лисса. Как наверняка и у тебя. Так что не стоит сидеть здесь – подолгу и в одиночку. Не надо изображать из себя мишень для колдовства или мощного арбалета.
– Но ведь здесь же граница, ваши заклинания…
– …не пропускают Зверей. И все. Арбалеты есть не только у нас. Да и сам Обсидиан, – Бэрин вновь обвел взглядом реку. Пожалуй, никто не знал, не любил ее, как он, хоть она и подвела его совсем недавно, – тоже небезопасен. Тут пролилось столько крови, столько прозвучало Слов… Так что Обсидиан – не просто река или граница, а нечто третье. Иногда мне кажется, что он… живой.
Девушка серьезно слушала – она не посмеялась и не усомнилась в его мыслях, впервые произнесенных вслух. Бэрин подмигнул:
– Так что, если захочешь прогуляться по берегу, зови кого-нибудь из Пограничников в компанию – да вон хотя бы Гэвина…
– Гэвина? Так он и разбежался гулять со мной!
Притворяется? Или искренне не замечает, как нравится парню? Но
Или кем-то.
Последняя мысль оказалась ему очень не по душе. Бедняга Гэвин! Он наскоро прикинул, кем могла увлечься девчонка. Спросить у Берты, что ли? Хотя вряд ли Лисса поверяет кому свои секреты – так ни с кем и не сошлась накоротке. Да и Инта говорит, что девушка не отвечает на вопросы…
Я получила недвусмысленное предупреждение: и впрямь слишком часто сидела у Обсидиана, размышляя, как попасть на тот берег, – да еще на виду у всего замка. Но оброненное Бэрином признание, что он может договориться с Обсидианом, запало мне в память. Осталось немного: узнать это Слово или заставить Бэрина проложить мне дорогу через реку. Плыть через нее сейчас – да, возможно, и летом – безумие. Течения мне не одолеть в любом обличье.
Уроки с леди Интой продолжались. Правда, весной она отяжелела и стала быстро уставать, хотя родить должна была лишь на исходе лета. Однажды я застала ее в слезах – было так странно видеть эту сильную, выдержанную и хладнокровную женщину всхлипывающей, как обиженная девочка. Я даже в смущении повернула назад, но леди меня остановила:
– Нет, Лисса, не уходи! Я сейчас…
Я осторожно присела, стараясь не глядеть на быстро вытиравшую лицо Инту. Она несколько раз глубоко вздохнула и произнесла нетвердым голосом:
– Вчера мы говорили с тобой, как ухаживать за лежачими больными. Итак…
– Что-то случилось? – перебила я, хотя умнее было сделать вид, что я ничего не заметила.
– Нет, – она отвернулась к окну. Но недостаточно быстро – по обращенной ко мне щеке опять потекла мокрая дорожка.
– Нет?
– Нет. Это… это просто дурь… призраки беременной женщины…
– Кажется, мы такого еще не изучали? – осторожно пошутила я. – И как же это лечится?
Инта слабо улыбнулась.
– Лекарство одно – время. И еще… внимание… Иногда становится так одиноко и… страшно…
Одиноко? Страшно? Это ей-то, окруженной вниманием и уходом Волков и людей?! Ладно, пусть, по слухам, с леди Найной отношения не сложились, но муж на нее не надышится, и даже Бэрин… Неужели она не замечает, как смотрит на нее Бэрин? На меня бы хоть раз кто так посмотрел… Но леди Инта рассеянно глядела в окно, точно пыталась увидеть кого-то на пустой дороге.
Мне показалось, я поняла. Я сказала быстро:
– Лорд так часто и надолго уезжает сейчас…
Женщина молчала, крепко сжав губы, не давая вырваться словам подтверждения или отрицания.
– Бэрин сказал, он хочет уладить все дела и решить все проблемы, чтоб потом уже не покидать вас надолго.
Леди Инта вздохнула:
– Я иногда думаю: а вдруг он…
– Что?
Женщина качнула головой, так и не высказав то, что ее мучает. Но, кажется, ей стало немного легче: так близкие могут повторять нам одно и то же часто и настойчиво, но безрезультатно, а то же самое, сказанное вскользь посторонним, признаётся за истину… Леди повернулась ко мне уже почти спокойной.