Грани русского раскола
Шрифт:
С 1909 года видные представители купеческого делового мира стали проводить в Москве собрания. Отчасти это напоминало 1905 год, когда в купеческих гнездах концентрировалась различная оппозиционная публика. Кстати, одно из таких мест – дом М.К. Морозовой – продолжало действовать и в этот период, приобретя заслуженную славу в кругах литераторов и любителей искусства. В политическом же смысле эстафету приняли особняки П.П. Рябушинского, А.И. Коновалова и др.: здесь для обсуждения своих перспектив ежемесячно собирались от пятидесяти до ста представителей крупной буржуазии Центрального региона России, Поволжья и Сибири. Во всех этих мероприятиях самое деятельное участие принимали известные в стране ученые: ректор московского университета А.А. Мануйлов, экономист П.Б. Струве, юрист С.А. Котляревский, проф. М.М. Ковалевский, И.X. Озеров, С.Н. Булгаков и мн. др. Они выступали с докладами о синдикатах и трестах, о промышленном налоге, о значении иностранного капитала и проч. Информация об этих встречах в виде коротких отчетов и статей участников дискуссий иногда появлялась в прессе [1189] .
1189
См, например, Экономические беседы // Русские ведомости. 1909. 17 марта; 1909. 21 апреля; Гольдштейн И.М. Апология синдикатов // Русские ведомости. 1909. 8 декабря; Рябушинский В.П. Отечество и армия // Московский еженедельник. 1909. 2 мая; Четвериков С.И. Общество и промышленные союзы // Московский еженедельник. 1909. 5 декабря и др.
Хорошо
1190
См.: Розенталь И.С. «И вот общественное мнение!». Клубы в истории российской общественности (конец XVIII – начало XX века). М., 2007. С. 268.
1191
См.: Русское слово. 1912. 4 марта.
1192
По итогам дискуссий, состоявшихся в ходе этих встреч, был издан сборник статей профессоров, выступавших здесь. В предисловии В.П. Рябушинский писал:
«Чувствуется прогресс и в России, но как медленно идем мы вперед; все еще вместо настоящих сооружений часто видишь декорации, главная цель которых скрывать трамплины для прыжков вперед по дороге житейского успеха».
См.: Предисловие // Великая Россия. Сборник статей по военным и общественным вопросам. Кн. 2. М., 1911. С. 7.
Экономические беседы наглядно свидетельствуют, как далеко продвинулись купеческие верхи по либеральной стезе. Можно сказать, что в 1910-х годах они обретают новое общественное качество и выходят на передовые рубежи в оппозиционном движении. Их политическим союзником стала либеральная интеллигенция – она заменила славянофилов и патриотов, которые в пореформенный период обслуживали интересы вышедшей из народа буржуазии. Ныне купечество ориентировалась уже не на почвеннические, а на конституционные воззрения, видя в них действенный инструмент для достижения своих интересов. Представить на этих беседах людей типа С.Ф. Шарапова абсолютно невозможно. Известный публицист, грудью встававший за московских фабрикантов в 80-90-х годах XIX века, теперь слал проклятья конституции «17 октября» и тем, кто предал забвению русские начала; неустанно рассуждал о том, как острое либеральное жало пронзило великий народный организм [1193] .
1193
См.: Шарапов С.Ф. Русские исторические начала и их современное приложение. М., 1908. С. 14-15.
Приобретение нового общественного лица сказалось и на «фирменном» староверческом имидже купеческой буржуазии. Либеральное мировоззрение естественно подразумевало принцип конфессионального равенства, т.е. отрицало приоритет какого-либо вероисповедания. И отношение купеческой элиты к староверию стало более спокойным. Во второй половине XIX столетия старообрядческое происхождение, принадлежность к расколу органично вписывались в славянофильскую традицию, однако переход на новые политические рубежи и тесное взаимодействие с либеральной публикой потребовали соответствующей поведенческой модели. Именно поэтому в прогрессивно настроенной Московской городской думе гласные из купцов уже старались лишний раз не напоминать о своем конфессиональном происхождении [1194] .
1194
В 1901-1916 годах в Московской городской думе, исходя их официальных анкет гласных, насчитывалось не более десятка старообрядцев.
Теперь общность целей зависела не от религиозной принадлежности, а от единства политико-экономических интересов. В пример можно привести публичную инициативу купечества, вызвавшую в стране большой резонанс. Поводом послужил фактический разгром Московского университета, учиненный Министром народного просвещения Л.А. Кассо в начале 1911 года. Под предлогом локализации готовящихся студенческих волнений и в нарушение устава о высшей школе в университете было введено полицейское управление. Несогласные с данной мерой ректор А.А. Мануйлов и еще около сотни профессоров в знак протеста покинули учебное заведение. Эти события произвели удручающее впечатление на московское купечество. Как вспоминал С.И. Четвериков, на очередном собрании возникла мысль отреагировать на самоуправство правительства специальным заявлением [1195] . 11 февраля его опубликовали «Русские ведомости» (причем первоначальный вариант был намного резче увидевшего свет) [1196] . Под заявлением подписались 65 человек; «какая-то газета подсчитала финансовую мощь поставивших подписи и определила ее в полмиллиарда золотых рублей» [1197] . Это была не дежурная политическая декларация, а заявление от лица серьезной силы, подкрепленное ее деловой репутацией. Голос купцов подхватила и дума, где, вопреки стараниям правых, состоялось заседание по запросу о нарушении прав Московского университета. Один из депутатов говорил:
1195
См.: Четвериков С.И. Безвозвратно ушедшая Россия. Берлин. Б. г. С. 53-54.
1196
См.: Агентурная записка Московского охранного отделения. 17 февраля 1911 года//ГАРФ. Ф. 102.00.1910. Д. 59. Л. А. Л. 27.
1197
См.: Бурышкин П.А. Москва купеческая. С. 275.
«Оказалось, что хлопчатобумажные патриоты первыми отозвались на тот зов, который слышится от высшей школы; они первыми в лице своих лучших представителей заговорили тем языком, каким должно говорить общество в интересах дела просвещения... Где вы в Российской Империи найдете университет, который был бы обязан своим устроением, в смысле зданий, частным лицам именно столько, сколько московский университет обязан московскому купечеству... Сравните, что сказали в Петербурге в этом обществе земельных патриотов, с тем, что сказала Москва в лице своих хлопчатобумажных патриотов... ведь там язык просвещенных буржуа, а здесь язык потомков охотников с борзыми» [1198] .
1198
Выступление В.С. Соколова 2-го (Костромская губ. ) // Государственная дума. Стенографические отчеты. III созыв. Сессия 4. Часть 2. Заседание 71 от 2 марта 1911 года. Стб. 3422-3423.
Как отметило петербургское «Новое время», просветившееся купечество «не требует еще отставки правительства, но объявляет ему первое предостережение», и если оно «ввязалось в эту историю, то очевидно, что мекает что-то задним умом» [1199] .
Кстати, именно с конфликта вокруг Московского университета в думе началась настоящая травля Министра народного просвещения Л.А. Кассо. Он стал излюбленным объектом нападок со стороны оппозиции. Как считал кадет В.А. Маклаков, университетские события в миниатюре показали то, что вообще происходит в России, где:
1199
См.: Полмиллиарда // Новое время. 1911. 13 февраля.
«сознательно и умышленно стараются довести население до того, чтобы ни правовой порядок, ни общий закон, ни даже сама конституция не были применимы» [1200] .
Однако следует заметить, что Первопрестольная не выступила против министерства и правительства единым фронтом. Председатель Московского биржевого комитета Г.А. Крестовников оказался не готов к такой инициативе и выражал бурные опасения по поводу данной затеи [1201] .
1200
См.: Государственная дума. Стенографические отчеты. III созыв. Сессия 4. Часть 2. Заседание 53 от 7 февраля 1911 года. Стб. 1466, 1469.
1201
См.: Бурышкин П.А. Указ соч. С. 276
Но радикальные настроения неуклонно распространялись, проявившись с новой силой весной 1912 года – в связи с событиями на «Лензолоте». Расстрел рабочих на приисках английских владельцев послужил причиной целого ряда забастовок. Московская буржуазия не осталась в стороне. На совещаниях обсуждался вопрос, оплачивать ли рабочим забастовочные дни; большая часть промышленников решила не делать вычетов за прогулы, тем самым морально поддержав рабочих, а также донести свои настроения до правительства. Крестовников и ряд его сторонников опять высказались против, и опять остались в меньшинстве [1202] . О потере ключевых позиций группы среди купечества свидетельствует поражение ее кандидата на выборах в Государственный совет от торгово-промышленного сословия. В октябре 1911 года, несмотря на все усилия Крестовникова, его протеже проиграл малоизвестному купцу из Вятской губернии Ф.В. Стахееву. Это проигрыш стал сильным «моральным ударом» для председателя Московского биржевого комитета, показав, что он ситуацию не контролирует [1203] .
1202
См.: Агентурная записка начальника московского охранного отделения в Департамент полиции. 24 мая 1912 года // ГАРФ. Ф. 102. ОО. 1912. Д. 130. Ч. 42. Л. 21-22.
1203
См.: Выборы в Государственный совет // Утро России. 1911. 12 октября.
Заметим, что победа одного из братьев Стахеевых на выборах в Государственный совет, вопреки воле Председателя Московского биржевого комитета Г.А. Крестовникова, наделала в Петербурге немало шуму. После этого в столичном деловом мире возникает интерес к Стахеевым. Могущественный Глава Русско-Азиатского банка А.И. Путилов делает их торговый дом одной из базовых структур для экспансии в различные отрасли российской экономики.
Подробно об этом интересном сюжете в книге: Китанина Т.М. Военно-инфляционный концерн в России. 1914-1917 годы. М., 1969.
С ростом оппозиционных настроений самооценка купечества росла как на «дрожжах». В частности, это проявилось в отказе присутствовать на Высочайших торжествах, проводимых по случаю празднования знаменательных дат российской истории, – в том случае, если купечеству не будет предоставлено подобающее место. Крупных дельцов давно раздражало, что на придворных торжествах им, по установленному церемониалу, приходилось располагаться «где-то вдали, за толпой выслужившихся юношей, облаченных в мундиры придворных кавалеров, рядом с волостными старшинами» [1204] . Например, еще в мае 1912 года, на открытии памятника Александру III, члены Московского биржевого общества располагались во Владимирском зале Кремля на проходном месте, у выхода в Святые сени [1205] . И в августе, перед празднованием столетнего юбилея Отечественной войны 1812 года, купечество предупредило об отказе явиться на торжественное мероприятие с участием Николая II. Угрозы возымели свое действие: впервые купеческим представителям отвели почетное место [1206] . Организационное оформление возросших претензий оставалось вопросом ближайшего времени. Именно на основе этих настроений и создавалась новая прогрессивная партия. На российской политической арене появилась сила, направлявшаяся капиталистами, которых не удовлетворяло то, как реализуются их интересы, и которые требовали допустить их к управлению экономической и государственной жизнью. Главной их целью являлось полное и действительное осуществление конституционных начал, для чего «необходимо утверждение государственного строя с ответственностью министров перед народным представительством» [1207] . В русле этой ключевой задачи съезд прогрессистов высказался за выработку нового избирательного закона, за расширение прав нижней палаты, отмену сословных ограничений и привилегий, устранение административного произвола [1208] . Как известно, в Государственной думе четвертого созыва прогрессисты заняли достойное место среди оппозиционных сил, стремившихся проводить реформаторский курс [1209] .
1204
См.: Васильчиков Б.А. Воспоминания. М., 2002. С 91-92.
В своих мемуарах князь Васильчиков задается любопытным вопросом:
«И кто знает, это сравнительно мелочное чувство неудовлетворенного честолюбия, вместе с другими более глубокими побуждениями, быть может, в свое время уклонило немало купеческих миллионов на дело революции?»
// Там же.
1205
См ..Джунковский В.Ф. Воспоминания. Т. 1. С. 657.
1206
См.: Агентурная записка московского охранного отделения. 5 сентября 1912 года // ГАРФ. Ф. 102. ОО. 1912. Д. 27. Ч. 46. Л. Б. Л. 232об.
В 1913 году на праздновании 300-летия дома Романовых купечество опять хотели разместить на задворках кремлевских залов, ссылаясь при этом на традицию придворного церемониала. И только личное вмешательство Николая II, повелевшего изменить установленное правило, позволило избежать скандала.
См.: Рабенек Л. Москва и ее «хозяева» // Возрождение. 1960. №105. С. 102-103.
1207
См,: Съезд прогрессистов. 11, 12 и 13 ноября 1912 года. СПб., 1913. С. 4.
1208
См.: Там же. С. 22-23.
1209
Подробно о деятельности прогрессивной партии в монографии: Селецкий В.Н. Прогрессизм как политическая партия и идейное направление в русском либерализме. М., 1996.