Грани сексологии 2
Шрифт:
– Витенька, медвежонок мой, это не то что ты подумал…, – обрела дар речи Снежана, пытаясь оттолкнуть от себя Еразма, который не знал что делать, потому что застуканным в постели с чужой женой ещё не был, а значит и опыта побега у него не было совсем.
Взгляд самого парня уже метался по комнате в поисках хотя бы трусов, но ничего приблизительно похожего не находил, так и метаясь по комнате в поисках своей одежды, попутно вспоминая куда они со Снежаной в порыве страсти их забросили. Виктор наблюдал за шоу бегающего голого мужика по своему дому, у которого член уже не просто опал, а болтался, как тряпочка, так он перепугался. Это было не удивительно, если учесть что хозяина дома Снежана не просто так называла медвежонком, таким огромным он был, словно лесной, дикий медведь. Еразм боялся его не зря, и подсознание, пока он бегал, сверкая своей голой задницей, бесконца твердило ему и совсем небезосновательно, что его это слишком спокойное состояние только обманка, а ледяной взгляд просто обжигал, готовый убить этого любителя чужих жён на месте.
Но Виктор пока не спешил что-то предпринимать, он шокировано наблюдал, не веря в реальность происходящего, ведь все это время мужчина даже не подозревал, что его скромная, добропорядочная и такая целомудренная в постели супруга оказалась двуличной, похотливой тварью. Как только он вошёл в квартиру, сразу услышал громкие стоны своей любимой Снежаны, которые совсем не напоминали стоны боли, а звучали так страстно, что не оставляли сомнений в том, что происходит за дверями их же супружеской спальни. А разбросанная вокруг одежда ещё больше доказывала его уже не предположение, а твёрдое убеждение, что его жена самая настоящая дрянь.
Первым делом он закрыл дверь на ключ, чтобы тот, кто пашет его жену, не сбежал раньше времени прежде чем до конца испытает его страшную месть. Первым делом Виктор неспеша собрал в кучу всю их одежду, пренебрежительно швырнув в мусорный пакет, а дальше двинулся в спальню и совсем не тихо так открыл дверь, но эти двое были так поглощены друг другом, что совсем не обращали на него внимания. Стоял долго, наблюдая весь процесс в действии, и узнал много всего интересного о своей жене, в первую очередь что она оказывается та ещё блядь, а во-вторых, она обожает АНАЛЬНЫЙ секс… С ним она никогда не была такой, никогда они не делали ничего подобного. Снежана сразу пресекла даже разговоры на подобные темы, ибо она не будет уподобляться всяким там падшим женщинам. Ну ничего, взращивал Виктор свою страшную месть, с этого момента ей предстоит тяжёлая работа – ни на минуту не выпускать его член из своей задницы, отрабатывая ему свои долги за десять лет их супружеской жизни…
В то время как это долговязое недоразумение бегало по комнате, боясь выбежать вон из спальни в сторону выхода, ведь Виктор стоял в дверях, преграждая ему путь, его жена уже прикрыла все свои обнажённые телеса и обдумывала, как выкрутиться из этой щекотливой для них всех ситуации. Снежана знала, что её муж был очень добрым и миролюбивым человеком, но она никогда до этого дня не попадала в такую переделку, поэтому не знала, как тот себя поведёт.
– Любимый, – подала она дрожащий голос, – это впервые…, прости меня, бес попутал…
– Заткнись, поняла! – зарычал он и в один шаг преодолел расстояние между ними, схватив жену за длинные волосы, намеренно причиняя ей боль, но она терпела, понимая что виновата.
– Я понял, что тебе надо было другого, слишком долго я был мягок и добр с тобой, а ты, смотрю, обожаешь пожёстче! С этого дня будешь ездить со мной в командировки, и я буду драть тебя во все щели, чтобы ты знала кому принадлежишь, маленькая дрянь! Нравится, когда с тобой обращаются как со шлюхой? Я тебе устрою, мерзавка такая, будешь и днём и ночью ходить на раскоряку!
Пока он учил уму-разуму свою непокорную жену, этот деятель уже натянул на себя первую попавшуюся одежду – какие-то ярко-розовые легинсы Снежаны, они единственные лежали на полке в шкафу прихожей, и пытался открыть входную дверь, которая была закрыта изнутри. Обшарив близ лежащее пространство, Еразм так ничего не обнаружил и понял, что заперт в шестидесяти квадратных метрах с этим сумасшедшим, который только громко смеялся из спальни на все его попытки выбраться из заточения.
– Любишь меня, говоришь, да, Снежинка? Тогда сделай для меня кое-что, а? Не слышу?
– Да, всё что угодно, только отпусти, Витенька, больно…
– А ты знаешь, сука, как мне больно? – отшвырнул он её от себя, как вонючий мусор. – А теперь, детка, ты же так любишь, чтобы тебя называли, возьми этот стеклянный член в руки, будем проводить воспитательную работу с твоим Гераклом. Думаю тебе понравится, да и у них это было в Древней Греции в норме.
Огромными шагами Виктор настиг Еразма и, как щенка, швырнул в то место, где он предавался греху вместе с его женой, придавив коленом его дрожащее тело.
– Ты же здесь драл в жопу Снежану, теперь тебя вы…бет этой штукой моя шлюха-жена и сделает это с огромным удовольствием, так ведь, детка?
– Да.., – дрожала уже всем телом от страха она, с сочувствием посматривая на Еразма, который не жалея сил начал вырываться из захвата Виктора, когда понял, что сейчас его, потомка самих великих греков трахнут в задницу. Может в древние века содомия и была нормой, но он не был её поклонником, являясь гетеросексуалом.
Снежана никогда не видела своего мужа в таком состоянии и поняла, что он был добрым и любящим, пока она этого заслуживала, а теперь она злоупотребила его хорошим отношением к себе и получит по полной. Но она даже не представляла какой с этого вечера её ждёт ад… Все познаётся в сравнении и скоро она почувствует на себе эту разницу сполна…
– Мне что, Снежана, повторять дважды!? – загрохотал Виктор на всю квартиру, когда даже через две минуты она так и не приступила выполнять его приказ. – Сделай ему приятно, как и он тебе несколько минут назад, не стесняйся, – неожиданно сменил он грозный бас на нежный голосок, а в глазах стояла жажда расправы, если она немедленно не приступит.
Виктор держал его крепко: придавив нижнюю часть тела своим корпусом, а руки вверху прижав своими огромными ручищами, что попытки Еразма вырваться или хоть что-то сказать в свою защиту приравнивались к писку и барахтанью заморенного воробья. Сглотнув сухую слюну, Снежана дрожащими руками спустила с него свои же розовые лосины, обнажив ягодицы.
– И давай без смазки, я думаю ему будет очень «приятно»! – предупредил её Виктор, как только она метнула взгляд в сторону лубриканта.
Еразм сжал насколько мог колечко сфинктера, не желая пропускать эту штуку внутрь, когда почувствовал ее стеклянную прохладную головку у входа в своё тайное место.
– А я смотрю, он робеет! Ничего, давай, Снежинка, поймай момент, вдарь ему посильнее по ягодицам и резко засаживай внутрь. Ты умеешь так, я теперь знаю…, подогрей его страсть…
Женщина так была напугана, что со всей мочи ударила своего любовника по мягкому месту, которое в этот момент было не таким уж и мягким, а твёрдым, как камень, так сильно он сжал ягодицы, что она отбила себе руку и застонала от боли. Еразм сам не понял откуда у него взяли силы на сопротивление, этот удар послужил окончательным сигналом, что пора отсюда делать ноги и как можно скорее. То ли Виктор немного ослабил хватку, увлечённый процессом ниже пояса своего врага, то ли адреналин в крови самого Еразма сыграл ему на руку, но через пару секунд он уже бежал на пределе своих возможностей в кухню, где был балкон, через который тот надеялся обрести свободу. Ему сильно повезло и здесь, ведь квартира, в которой он находился, была на втором этаже, да ему уже было и без разницы… Даже разбиться насмерть было не так страшно, как оказаться в таком унизительном положении и быть оттраханным этим хоть и искусственным членом, с такими последствиями его гордость точно была не готова столкнуться.