Грани судьбы
Шрифт:
— Не Октавий, — поправила женщина. — Это был его сын, Констанций.
— Тебе виднее госпожа. Я лишь повторяю то, что говорят среди людей, — покорно согласился Йеми. — Император сохранил им жизни, и инквизиторы не осмелились перечить ему. Но взамен эти эльфы стали вечными слугами Инквизиции. Они обязаны были странствовать по всей Империи и везде сражаться с нечками, как укажут им инквизиторы. Естественно, это не способствуют долгой жизни. К тому же для любого не человека нет более ненавистного врага, чем эти предатели. Я слышал, что последний
— Люди заблуждаются, почтенный Лечек, — ровным голосом заметила Льют. — Кое-кто из приемных детей Императора ещё не покинул этого света. Но я не удивляюсь тому, что ты ничего о них не слышал: Мора велика, а Истребителей и вправду совсем мало. К тому же, они предпочитают держаться подальше от Угольного леса и, видят боги, у них есть на это серьёзные причины.
— Я слышал, Угольный лес когда-то был эльфийским лесом.
— Ты хорошо знаешь древнюю историю, почтенный Лечек. Для человека — очень хорошо. Люди очень быстро забывают о прошлом.
— Люди бывают разные. Как разными бывают и эльфы.
— Тоже верно, — согласно кивнула женщина. — Итак, ты хотел задать вопросы друзьям Теокла. Я слушаю тебя.
Йеми бросил взгляд на спокойно сидящего хозяина комнаты, потом на Мирона, тяжело вздохнул и произнёс:
— Какого оборотня вы ищите? И почему?
— На второй вопрос ответить очень просто: задание найти оборотня я получила от Верховного Инквизитора Толы отца Сучапарека.
"Наградили родители имечком", — подумалось Мирону. Хотя, чтобы оценить мрачный юмор в полной мере, инквизитору надо было переселиться на Землю, желательно — в Крым. На местном же языке его имя звучало вполне нейтрально, во всяком случае, на морритском, который был доступен Нижниченко.
А вообще, в прежней жизни Мирон Павлинович встречал шутки и похлещи. Взять хотя бы строительство того моста, о котором он как-то рассказывал Балису. Кроме всяких шуток, работал там прораб по фамилии Пидоренко. И ничего, дельный был специалист.
Правда, сейчас было не время для веселых воспоминаний.
— Что же касается второго вопроса, то на него ответить намного сложнее, — продолжала Льют. — Говоря откровенно, об этом оборотне неизвестно ничего, кроме того, что он здесь, в городе.
— Откуда это так точно известно?
— Отцы-инквизиторы не склонны делиться секретами… Даже с Приёмной Дочерью самого Императора.
— Получается, ты ищешь то, не знаю что? — вмешался Мирон.
— Можно и так сказать.
— И, как успехи?
— Никак. Абсолютно никаких следов. Ни в городе, ни в ближайших окрестностях. По правде говоря, мы не знаем, что и делать.
— Мы? — переспросил Йеми.
— Мы, — подтвердила эльфийка. — Я и мои воины. Поверь, они опытные воины, но на сей раз мы в тупике. Вот я и попросила наставника Теокла порасспросить среди своих друзей, не слыхал ли кто про оборотня. Вы — первые, кто что-то слышали.
— Мы ничего не слышали, — ответил Йеми. — Я и мои друзья разыскивают оборотня. Маленькую девочку, похищенную отрядом наёмников. Старшим у них был толиец, поэтому вполне вероятно, что девочка сейчас где-то в окрестностях города.
— А не можешь ли сказать, почтенный Лечек, — наконец-то заговорил и Теокл, — где и когда была похищена девочка-оборотень?
— Могу. Во второй день до атиульских нон, в Кагмане.
Повисла короткая пауза, Теокл и эльфийка прикидывали время и расстояние.
— Да, пожалуй, — нарушил молчание хозяин комнаты. — Примерно столько времени как раз и требуется на путь от Кагмана до Толы. То есть, несколько меньше, но…
— Если это тот оборотень, которого ищу я, тогда задержка в пути объяснима. Её везли не самой короткой дорогой.
— Почему? — полюбопытствовала эльфийка.
— Это важно? — напрягся Йеми. Мирон понял, что, кагманец, хоть и доверяет новым знакомым, всё же не расположен рассказывать им всю историю. На взгляд Нижниченко это было абсолютно правильно: очень редко бывают ситуации, когда имеет смысл отдавать информации больше необходимого минимума.
— Нет, просто спросила, — пожала плечами женщина. — Хотя, возможно ответ на этот вопрос и поможет найти похитителей. Согласись, они поступили странно.
— Ничуть не странно. За похитителями шла погоня, они свернули в горы, чтобы запутать следы.
— Тогда согласна, они поступили вполне разумно. Это объясняет задержку, но, для того, чтобы быть уверенным, что речь идёт об одном и том же оборотне, этого мало. Если бы ты знал что-нибудь ещё о похитителях, то у нас появилась бы возможность проверить твои предположения.
— Какая именно? — тут же заинтересовано переспросил Йеми.
— Коль скоро похитителей возглавлял толиец, то его наверняка должны знать в местном братстве наёмников. Один из моих воинов довольно долго жил в Толе, он мог бы потолковать с братскими эшвардами. Возможно, ему позволят взглянуть в бумаги.
Кагманец потёр рукой лоб. Эльфийка мыслила в правильном направлении, но слишком наивно. Разумеется, Джеральд и его покровители — не такие дураки, чтобы оставлять в бумагах какие-нибудь следы. Но заглянуть в харчевню "Тяжелый топор", где традиционно собирались в поисках работы авантюристы всех мастей, и расспросить о Джеральде, конечно, следовало. Собственно говоря, Йеми как раз намеревался отправиться туда этим вечером. Передоверить разговор кому-то другому? Зачем?
— Потолковать с эшвардами, наверное, действительно полезно, госпожа, только пока что толковать особо не о чем. Думаю, что об оборотне в бумагах ничего нет: почтенный Теокл правильно говорил о государственном преступлении.
— Да, наверное. Но, возможно, найдётся что-то о Кагмане. Мне кажется, в нашем положении нельзя пренебрегать ни одной мелочью.
— В нашем? — слегка наиграно удивился Йеми.
— Кажется, ты говорил о том, что мы можем объединить свои усилия? Я нахожу это предложение разумным. Или, ты хочешь взять свои слова назад?