Грани Света. Хранитель
Шрифт:
Глава 5
Александра
Я проснулась от того, что замерзла. В лицо светило солнце, нагло прорывающееся лучами сквозь шторы. Потянувшись в постели, перевернулась на другой бок и проснулась окончательно, вспомнив события прошлой ночи.
Габриэль!
Подскочив на кровати, повертела головой. Где он? Мы ведь засыпали вместе.
Но кроме привычной с детства обстановки да оглушающей
Взглянув на часы, поняла, что проспала до обеда. Странно. Обычно мама всегда будит меня с утра, чтобы вместе позавтракать, а потом хоть до вечера спи. Сейчас она уже должно быть на работе, судя по времени.
Поднявшись с кровати, накинула халат поверх пижамки, и зябко поежилась. Надела тапочки и мягкой поступью спустилась вниз. На столе лежал небольшой клочок бумаги. Подойдя ближе, взяла его в руки и прочитала надпись, выведенную аккуратным знакомым почерком.
Буду дома после семи, соня-засоня.
Будить не стала. Отдыхай.
Целую, мама.
П.с: завтрак на плите.
Завтракать не хотелось. Хотелось встать под тусклые лучи солнца и хоть немножко погреться. Осень с каждым днем становилась все суровее, дни холоднее, а отопления еще не было.
Чтобы согреться и побыть наедине со своими мыслями, решила принять ванную.
Пар густыми клубами поднимался вверх, ложась конденсатом на потолок и кафель. Я расслабленно лежала в горячей воде, укрытая от посторонних глаз пеной с запахом персика. Тело согрелось, а вот в груди наоборот, скользким змеями клубком сворачивались холод и кусачая тревога.
Почему Габриэль ушел, ничего мне не сказав? Даже записки не оставил. Другой вопрос — куда он ушел? Точнее, улетел. Если это все мне, конечно, действительно не приснилось. Ибо произошедшее вчера казалось сном. Фантастическим. Нереальным. Слишком ужасным и томительным, чтобы быть правдой.
Габриэль оказался Ангелом. Моим Ангелом-Хранителем. А я ведь даже ему спасибо не сказала, за то, что он спас меня с мамой от аварии, пожертвовав Раем. Крыльями. И потом спасал не раз. А ведь я на полном серьезе считала его маньяком…
Извращенцем, к слову, я его до сих пор считаю! Непонятно, чему их там в Раю учат.
Но вопреки мыслям, низ живота томительно заныл, стоило вспомнить его умелые руки на своем теле. Ласку, которой он меня одаривал. Волшебные поцелуи, от которых появляются бабочки в животе. Прикрыв глаза, ощутила, как сердце забилось чаще, глухо ударяясь о грудную клетку. Словно он был рядом.
Фыркнув, сморщила носик и взяла в руки горстку пены. Подула на нее.
Нужно перестать думать о Габриэле каждую минуту! Наваждение какое-то!
Вверх устремились легкие мыльные пузырики. Я уставилась на них, думая обо всем и ни о чем одновременно.
— Развлекаешься? — раздался голос рядом со мной.
Я испуганно шарахнулась, вызвав столб брызг вокруг себя, и оглянулась. Вода из ванной расплескалась на пол, намочила волосы, которые до недавнего времени были сухие, и всколыхнула пену, открывая взору мои обнаженные ноги. Но сколько бы я не шарила глазами по пространству узкой комнатки, я так никого и не увидела.
— Что за черт?! — выругалась я, схватив бритву, лежащую на раковине, и выставив ее перед собой. Стараясь не высовываться из объятий пенного укрытия. — Кто здесь?!
— Я думал, ты узнаешь мой голос из тысячи. — в тоне Габриэля, проявившегося прямо посреди ванной комнаты, проскользнул легкий флер обиды. — И да, ты ошиблась. Я не черт, а Ангел. — он был одет в черную рубашку с подкатанными до локтя рукавами, выгодно подчеркивающую его жилистую фигуру, и темные брюки.
— Габриэль! — рявкнула так громко и зло, что он попятился. — Еще раз вот так вот появишься из ниоткуда, обещаю, засандалю тебе так, что будешь больше недели с фингалом под глазом ходить!
— Ух, какая ты горячая! Отдай каку, а то поранишься ещё. — произнес вокалист, забирая у меня из рук бритвенный станок, и следом добавил, оглядев меня с ног до головы тяжелым изучающим взглядом карих глаз. — Горячая — в прямом смысле этого слова. — под конец фразы его голос странно охрип.
Я стремительно покраснела под его обжигающим взором. Захотелось прикрыться, потому что единственное, что скрывало мое обнаженное тело от мужчины — как-то слишком быстро лопающиеся пузырьки плотной некогда пены.
— Выйди вон! Сейчас же! — ну, почему он всегда ставит меня в такие неловкие ситуации?! — Бесстыжий!
— Да что я там не видел, — фыркнул парень, скрестив руки на груди и вальяжно усаживаясь на край ванны, не догадываясь, что подписывает себе этой фразой смертельный приговор.
— Ах, ты, — прошипела я, взяв первое, что подвернулось под руку — гель для душа — и швырнула его в наглеца. — Гадкий! Подлый! Извращенский извращенец! Маньяк! — каждое мое слово сопровождалось летящим в голову вокалиста предметом. — Надо было тебе перья вчера общипать, а не спасать! — в сердцах воскликнула я, когда так и не смогла ни разу попасть, потому что Габриэль очень ловко уворачивался, несмотря на довольно-таки узкое пространство.
— Все сказала? — иронично выгнул бровь наглый брюнет и в следующую секунду склонился надо мной. Близко-близко. Опаляя дыханием невольно приоткрывшиеся губы. Смотря глаза в глаза. — А вот я скучал. Очень сильно. — Низким грудным голосом произнес мужчина мне прямо в губы.
Я заворожено смотрела в его потемневшие глаза, не в силах отвести взгляд. Сглотнула, чувствуя себя кроликом, на которого смотрит удав. Томительное ожидание поцелуя сводило с ума. Но Габриэль не спешил целовать меня. Вместо этого он поднялся с бортика ванной, не теряя зрительного контакта, и принялся медленно расстегивать пуговицы, снимая с себя мокрую рубашку, облепившую тугие мышцы.