Грани Света. Падший

Александра.

Было уже давно за полночь.

Я быстрым шагом пересекала тускло освещенные улицы. Раньше нас никогда не отпускали так поздно с работы. Но в этот раз возникли непредвиденные обстоятельства в виде нагрянувшей СанЭпидемСтанции под вечер.

Ветклиника, в которой я подрабатывала, была небольшой, но чистой и уютной. Все животные всегда содержались в безупречных условиях,

Наверное, поэтому и весь наш коллектив был таким же.

Зато начальник СЭС был угрюмым и злым. Он придирался к каждой мелочи, в результате чего проверка заняла около четырех часов. А исправление несуществующих и несправедливых обвинений, повесили на нас, ветфельдшеров, и это заняло всё оставшееся внерабочее время.

Как итог: я практически бегу, стараясь успеть добраться до квартиры без происшествий.

В который раз пожалела, что решила сократить путь и пойти дворами, поэтому дергалась и шарахалась от каждого хруста, который пугающим отзвуком отражался от стен домов.

Господи, прошу, пусть мне сегодня повезет. Но, видимо, сегодня Бог решил взять выходной.

В тусклом свете фонаря появились две фигуры типичных гопников и преградили мне путь. Я сжала лямку сумки от нахлынувшего страха. Но отступать или прятаться было поздно, они меня заметили.

— Эй, Баха, смотри, кто идёт. Небось, нас разыскивала. — Гнусаво рассмеялся парень в шапке.

— И что же мы с ней будем делать? — С противной иронией спросил тот, что был выше, и которого назвали Бахой.

Вопрос не нуждался в ответе, потому что они для себя давно всё решили, но парень в шапке ответил. Самодовольно. С грязным предвкушением.

— В сумочке поищем полезные вещицы, а потом и с ней развлечемся. Девка-то не промах, вон какие буфера. — Далее уже обращались ко мне. — Будешь кричать или дергаться, сразу прирежем, а так живёхонькой домой потопаешь. Надеюсь, ты девочка смышлёная и не побежишь рассказывать всё дядечкам в форме.

Меня начало трясти, а к глазам подступили слёзы.

Почему? За что? Я единственный раз за всю жизнь так поздно шла домой и мне так не повезло. Беречь свою девственность для того, чтобы тебя изнасиловали? Почему в мире такая несправедливость?

Стоять как истукан я не собиралась, поэтому попыталась вспомнить все методы самообороны, которые знала. Но что могу я, хрупкая девушка, против двух мужиков?

Я не выдержала и слезы обиды и отчаяния скатились по щекам.

Ненавижу этот мир.

Баха выхватил сумку и начал ворошить в ней рукой.

— Ничего особенного: недорогой телефон, бумажник и какая-то белая тряпка. Тут в бумажнике всего ничего — пятьсот рублей. — Расстроенно протянул гопник.

Я понимала, что бежать было глупо,

Меня поймали почти сразу же, я и двух метров пробежать не успела. Заломили руки за спину. От боли хотелось взвыть, но я сжала зубы. Эти ублюдки не услышат ни одной мольбы, ни одного вскрика. Да и кричать было бесполезно. Этот район славился «тихим и спокойным» двором.

Кто же знал, в чем именно кроется причина…

— Баха, займемся ей, а то она меня уже бесит. — Ворот моей рубашки бесцеремонно рванули. Я попыталась вырваться, и тот, что в шапке, ударил меня по щеке. Его лицо перекосилось от злости. — Я сказал, не дергайся, мразь.

— А, ну, пошли вон с моей дороги, придурки отмороженные.

Я замерла, перестав вырываться, но не смогла обернуться, чтобы посмотреть на того, кто произнес это, потому что меня всё ещё держали.

— Да? А что ты нам сделаешь? — Ехидно спросил тот, что держал меня. — Баха, покажи ему, что с нами разговор короткий.

Мне всё же удалось изловчиться и обернуться, когда внимание гопников перестало концентрироваться на мне одной.

Баха вытащил из своей куртки пистолет и прицелился в незнакомца. На что тот лишь скривил губы и вымолвил: «Вот придурки».

Следом раздался выстрел, а я расширенными от ужаса глазами смотрела на то, как мой единственный шанс на спасение прострелили в грудь.

Из раны хлынула кровь, а незнакомец разозлился. Серьезно! Он не упал, не закричал, даже не поморщился, только сжал руки в кулаки, осмотрев свою окровавленную футболку.

— Да, что за день-то сегодня такой? И любимую футболку испоганили!

Тяжесть рук, удерживающих меня, словно тиски, пропала. И больше я ничего не видела — тот участок не был освещен в достаточной мере. Зато я прекрасно могла слышать, что началась драка.

Всё происходило слишком быстро: испуганные крики и звук, будто что-то рвется, металлический скрежет и глухой стук. Но как бы я не напрягала зрение, мне не удалось разглядеть, что происходило в темноте, а свет фонаря, светящий прямо в лицо, только усугублял попытки. Я видела лишь тени, одна из которых двигалась грациозно, словно танцуя.

Мне всё также было страшно, но я не могла поверить, что человек с огнестрельным ранением мог стоять на ногах и, судя по звукам, драться. Это было просто невозможно!

А затем всё стихло, будто кто-то резко выключил звук, и на освещённый участок вышел тот самый незнакомец, весь заляпанный кровью. Причем уже не только своей, но и чужой.

— Цела? — Будничным тоном поинтересовался парень. А я от шока не могла произнести ни слова. Незнакомец нахмурился и присел на корточки, чтобы наши лица были на одном уровне. — Тебе повезло, что я сегодня относительно вменяемый, иначе прошел бы мимо.