Грани верности

Глакс М. О.

– Где ваш гегемон? – грозно спросил Рид под сдавленные стоны Соулривера и яростный рык толпы. – У нас есть ответ на его требования.

Я бегала глазами среди разношерстной оравы, пытаясь найти их лидера, но то ли со второго этажа мне было плохо видно, то ли…

– Куда делся Коул? – повернулась я к Картеру. – Он же был с утра?

Тренер кивнул, не спуская взгляда с возбужденного сборища под окном. Судя по тому, как некоторые из темных оглядывались, они задавались тем же самым вопросом. И Энтони Рид решил воспользоваться этим.

– Вы требуете прав?

Свободы? – сквозь приоткрытую створку окна я вновь услышала голос Правителя. – Но разве их у вас кто-то отбирал? Разве вам запрещали рвать друг другу глотки и упиваться Тьмой? Вы живете среди нас, ходите по тем же улицам, что и мы, распоряжаетесь Эфиром, как вам угодно. Но каждый день мы находим своих близких убитыми. И все почему? Равновесие? Кому же здесь не хватает каких-то прав? Или, может, не вам, а тем, кто прячется за вашими спинами? Где они сейчас?

– Хватит болтать!
– выкрикнул худощавый оборванец в первом ряду, указывая на Соулривера. – Вы кем себя возомнили? Отпустите его!

– Его? – переспросил Рид-старший и, подойдя поближе к дрожавшей фигуре Хоука, поднял его голову так, чтобы все видели. – Вы разве не знаете, кто это? Нет? Вы зовете его Соулривер…

Похоже, одичалая толпа не догадывалась о том, какую игру затевал Коул. Потому что никто из них не ответил на вопрос Правителя, а когда он назвал его имя, толпа разом обескуражено охнула и начала растерянно переглядываться. Где же сам гегемон? Я в напряжении сжимала кулаки, представляя, что моя завеса – это щит из непробиваемого металла, и какие бы Харт не выкинул сюрпризы, барьер выдержит.

– Этот человек нарушил непреложные законы Смерти, виновен в гибели сотен невинных жизней и… не раз нарушил права жителей Эстера, - голос Рида приобрел стальной оттенок, не допускающий компромиссов, и, несмотря на нарастающий рокот толпы, продолжил. – Властью, данной мне городом, я приговариваю его к казни!

– Стой! – послышался многоголосый рев, а об эфирную завесу бесследно рассыпался с десяток ярких вспышек.

Кое-кто пытался ударить по барьеру кулаком, но тут же отдергивал руку. Не обращая на темных внимания, двое хранителей подошли к Хоуку и крепко зафиксировали его плечи.

Абрамс поднял светящийся клинок, и я забыла, как дышать. В это мгновение все, что невыносимой болью копилось в моей душе замерло в ожидании отмщения. Анна, Джоан, родители Клауса, Магнолия и ее дети, Элли Гловер, Китти, Кирстен, Томас… бесконечный список потерянных жизней и сломанных судеб требовали возмездия.

– И отныне так будет с каждым, - перекрикивая ораву темных, говорил Правитель. – С каждым, кто нарушит наши права!

Напряжение толпы, натянутое тонкой нитью, оборвалось так же быстро, как голова с алыми кристаллами отделилась от тела в вельветовом пиджаке.

Я ждала и одновременно боялась этого момента. Думала, что темные сорвутся с цепи, обезумеют и снесут мой барьер напрочь. Но, похоже, Энтони Рид был все-таки прав.

Адепты Тьмы понимали только язык насилия, и сейчас, когда один их лидер куда-то бесследно исчез, а голова второго катилась по дороге, оставляя за собой кровавый след, никто из них не проронил даже слова.

Зато послышались голоса где-то позади, внутри Штаба. Точнее крики.

– Клаус, нет!

– Дин, берегись!

Первый грубый голос принадлежал Милтону, а второй, испуганный за наследника, кажется будущему Советнику. И прежде, чем от страха за них сжалось мое сердце, прежде, чем я вообще успела хоть что-то понять, все содрогнулось от взрыва.

– Они внутри!
– раздался чей-то далекий клич, а я не смогла удержаться на ногах.

– Леди! – тут же крепко обхватил меня Картер, когда я взвизгнула от боли.

Получив сигнал к действию, толпа на площади взорвалась новой истерикой и в тот же миг кинулась на барьер. Пол, стены, потолок, все кружилось перед глазами. Или это дрожал Штаб?

– Леди, только держитесь, - умолял Йозеф, не выпуская меня из рук.

От слез я ничего не видела, но судя по тому, как все внутри скрутилось от невыносимой боли, мой купол на площади еще стоял, а разъяренные темные все так же пытались пробиться сквозь него.

– Барьер держится, вы молодец! – поддерживал меня Картер, но стоило ему это сказать, как слух пронзил страшный треск.

Я так испугалась этого звука, что, вопреки налившейся свинцом голове, смогла приподняться и выглянуть в окно. Абрамс и Рид в окружении хранителей отгоняли эфиром толпу от барьера, но все вокруг них уже покрылось глубокими трещинами. Неосторожные темные срывались вниз, а те, кто еще дружил с головой, отринули от барьера, пока не было поздно. На мгновение битва остановилась, и я получила шанс перевести дыхание.

– Что это? – тут же воскликнула я, заметив черное нечто, неожиданно хлынувшее на правителей из-под земли. – Михрендии!

Целый рой! Свою догадку я выкрикнула громко, чтобы предупредить правителей и хранителей. Но мой голос привлек внимание и темных.

– Ложитесь! – скомандовал Картер и кинул меня на пол, когда окно мгновенно разлетелось на множество осколков от точного удара эфиром.

– Нет! – я соскочила на ноги и подползла к окну.

Темные воспользовались открывшейся дорогой и уже почти добрались до правителей, но вокруг них вновь яркой стеной сверкнул барьер и отбросил противника. От ударов, обрушившихся на завесу, я тут же обмякла на полу, но успела увидеть, как Абрамса и Рида защищали от михрендий огненные эфиристы, а сами Правитель и Хранитель не гнушались в ответ атаковать темных, отбрасывая их назад и разрывая на части.

– Вот ты где, дрянь! – сквозь звон в ушах я услышала позади себя до боли знакомый, исходящий желчью голос Харта.

Что? Как он здесь оказался?

– Только через мой труп! – и лестничный пролет осветился молниями Картера, но гегемон почти не уступал им в скорости.

– Это легко устроить, старик, - зло рассмеялся Коул, и уже через секунду до меня донеслись приглушенные всхлипы тренера.

– Не-е-ет! – инстинкты сработали безотказно, и как только барьер на площади исчез, я с силой выкинула руку в сторону Коула и сшибла его стеной эфира.