Грани
Шрифт:
— Здорово, сволочь, — приветствовал его я.
— Ну здорово, — он наверное, опять только что проснулся и стоит теперь на балконе в одних трусах, почёсывая пузо. Фоном орёт "Ария" и он всем доволен.
— Давай, бери задницу в охапку, мы тут на машине. Прокатиться надо.
— Угу, чего захотел, мне ещё к учёбе готовиться надо, — Айбас шёл на второе высшее, заочно.
— Какая учёба, август на дворе.
— Уже скоро начнется, так что не могу, извини.
— Дурак ты. Дело денежное.
— Да? — при упоминании о деньгах Айбас задумался. — А что нужно сделать?
— Паре козлов мозги вправить, давай быстрее.
— Уже выхожу.
г. Степногорск, Восточный проспект. Квартира Харальда.
Я вертел в пальцах небольшой кругляш из бериллиевой бронзы. Штуковина сорока миллиметров в диаметре, толщиной в полтора, на прочном кожаном шнурке. Не гнётся. На лицевой стороне чёткая гравировка: несколько строк рунического текста. С первого взгляда напоминает какую-нибудь тематическую поделку с "Ярмарки мастеров" или летних распродаж в любом парке.
Так, всё ясно. Элен Уордер, она же Елена, вовлекла нас с Блэком в какую-то интригу. Как говорится, знать бы где упасть. Не ровен час, придут наши доблестные органы. А и хрен на них, пусть приходят. Всё равно на компе у меня нет ничего, что могло бы заинтересовать.
Дилинькнул звонок.
— Кто там?
— Участковый.
— Один или с ордером?
— Валер, кончай прикалываться. С тобой хотят поговорить люди побольше меня.
— Пусть удостоверения покажут.
Перед глазком по очереди возникли две красные корочки. Майор ФСБ РФ Гречанкин и майор ФСБ РФ Николаев. Потом они показались сами. Нормальные официальные лица, в меру незаметные.
— Заходите.
Я потянул засов.
— Разувайтесь. Тапки вот. Проходите сюда.
Офицеры кивнули. Участковый маячил за их спинами.
— Разрешите идти?
— Идите, лейтенант, — сказал тот, кто выглядел немного постарше. — Спасибо.
Участковый исчез, как ветром сдуло. Рядом с конкурентами он чувствовал себя явно неуютно. Я запер дверь. ФСБшники уже расположились в моём кабинете, ненавязчиво рассматривая обстановку. Их глаза профессионально обегали всю комнату, чаще всего задерживаясь на картинах — их писала акварелью моя жена Ирина, известная среди своих как Фрези.
— Уютно тут у вас, — это был который помладше.
— Многим нравится. Я знаю. Но вы не картинами же любоваться пришли, товарищи офицеры? Я даже догадываюсь, что вас сюда привело.
— И что же?
— Деятельность "Пирамиды" и её хозяйки.
— А откуда вы знаете?
— Нетрудно догадаться. Никакие другие мои контакты не послужат причиной вашего явления.
— Похоже, можно сказать, что мы поняли друг друга? — спросил старший и предложил называть его Владимиром Дмитриевичем.
— Разумеется.
— Вы не возражаете, если я буду вести запись нашей беседы? — младший достал из кофра диктофон.
— Да пожалуйста.
— Тогда начнём?
г. Степногорск, центр. Блэк.
Айбас много увлекался мистикой, как и я. В принципе, это я его когда-то надоумил прочитать пару книжек. Сейчас его занимала проблема выбора и собственного определения в этом мире. Конечно же, всё сводилось к одному — тварь ли я дрожащая или право имею?
Уникальным писателем всё-таки был Фёдор Михалыч. Посидишь так подумаешь, и приходишь к выходу, что в действительности именно убийство человека и есть вызов обществу. Это у нас в стране кажется диким пожарить кого-нибудь в духовке, а потом продавать на базаре в шаурме. А у тех же людоедов с острова Кука жареная человечина является лучшим лакомством. Они тоже люди, просто правила у них другие. А почему, собственно, у меня должны быть такие же правила, как у всех. Разве я не личность? Не индивидуальность? Почему у меня должны быть такие же принципы как у толпы? Потому что так нужно? А я считаю, не нужно. Вот государству — может быть. Ему-то явно не с руки иметь в стране кучу каннибалов.
Забавная мысль. Ну что же, перевернем устои общества. Они идут ещё из Библии. Не убей, не укради, не возжелай жены ближнего своего. Куча разных правил, которые древние евреи должны были соблюдать. Однако мы-то в России, хотя евреев тут много. Но разве должен русский Иван делать то, что ему говорят евреи? Вопрос ещё тот, конечно. Я не расист, но терпеть ненавижу когда лезут в мою личность. Любой, кто прочитает Библию, поймёт её нестыковки. Просто верующие люди обычно её не читают. А какой идиот сможет осилить такой объем? Наверное, такой как я. Прочитал, и после этого две недели разговаривал как Моисей. Потом отпустило.
Вообще, после прочтения Библии у меня создалось впечатление, что Ветхий завет писал сам Сатана. Столько крови и насилия я не видел ни в одной другой книге. За каждое нарушение заветов — смерть. Били камнями тогда, видимо, всех подряд. А Новый Завет был написан самими попами. Жил-был Иисус Христос. Любите друг друга. Подставь левую щёку, если дали по правой, хотя в Ветхом завете твердо сказано: зуб за зуб, око за око. Вот и думай кому верить. Евреи как раз по законам Моисея живут и миллионы арабов который год об них зубы обламывают…
— Салют народу, — в машину сел Айбас. — Какой план?
— Нет его, кончился. Ладно, поехали в "Стандарт".
Машина легко тронулась, и мы покатили к проспекту. Сзади появился черный "Мерседес". Я криво усмехнулся. Алик тоже обратил на него внимание. Хоть номера и соответствовали нашей области, именно такую машину мы здесь отродясь не видели.
— Похоже, у нас появился хвост, — процедил я сквозь зубы.
— По городу оторвемся, мы шустрее, чем эта шаланда. Вот на трассе нам с ним тягаться смысла нет, — Алик, глянув в зеркало, трезво оценил ситуацию.
— У меня несколько идей, — отозвался Айбас, — давайте заедем в тёмный переулок и перестреляем их там.
— У нас тут не Москва и не Питер, таких подворотен нет. Какая ещё идея?
— Выйдем на трассу и там перестреляем.
— Угу, если они нас первыми не положат.
— Меня вот другая вещь интересует, — сказал Алик. — Откуда они узнали где мы находимся?
Мы замолчали. А в действительности. Как?
— Маяк, — прошептал я. — Они же были в моей квартире.
— Что ты с собой забрал оттуда?