Грани

Я.В.А.

Кусок не лез в горло. Завтра она уедет из этого дома. От человека, которым бредила с самой первой встречи, которым была больна… сейчас она его уже боялась: Лилит не знала, чего ждать от него – нежности или жестокости. Что им движет? Неужели все это было притворством? Его нежность, забота… Как он мог так поступить с ней? Неужели под маской любящего Лео всегда таилось это чудовище? Этот властный, жестокий монстр, безразличный к ее чувствам, ее боли, он может ее убить – в этом нет сомнений.

Но за что он ее упрекал вчера? Он говорит, что свободен, что он не ее собственность, но разве когда-нибудь, хоть раз она требовала от него чего-нибудь? Она предлагала сбежать от этой жизни, но не стала настаивать, получив отказ. Единственное, к чему она стремилась, чего добивалась – это остаться с ним, но для него, кажется, все по-иному или он просто нашел хорошее оправдание, а на самом деле он просто умчался в Порт, подальше от нее, как только заскучал.

Утро отъезда было ослепительно ярким, солнце сияло так, что глаза слезились, и тысячи крошечных солнц – маленькие росинки – вторили ему. Ветер, как всегда, был бодр и свеж, потому воздух прохладен. Птичья трескотня не утихала ни на минуту. Живое вокруг только проснулось и было полно сил. Липкие объятья жары еще не душили энтузиазм в полном радости мире.

Лилит не спала всю ночь: она прорыдала несколько часов подряд, от чего ужасно болели глаза. Разочарование разрасталось в душе, осознание его порочности, жестокости пугало. Он может быть жесток и с ней – это было страшное открытие прошедшего дня.

Роджер бродил до самого рассвета по дикому, безлюдному пляжу, недалеко от дома. Ему было тоскливо и даже страшно: Лилит уедет от него. Все из-за припадка! Как он мог с ней так поступить? Но он был достаточно честен с собой, чтобы признать: вся эта чудовищная сцена понравилась ему, ее боль, слабые попытки сопротивления, слезы, мольбы. Да, это страшно, это уродливо, но так оно и было, иначе он смог бы остановиться. Правда в том, что ее страх возбуждает его, затрагивает инстинкты. Идеальная жертва – сладкая, от нее невозможно оторваться, она так беспомощна и испугана.

Завтрак никто почти не тронул, разве что Джек съел одно яйцо, остальные обошлись кто сигарой, кто кофе. Лилит сделала только глоток ароматного напитка, а потом поняла, что не сможет сдержать слез и, сославшись на неожиданное, срочное дело перед отъездом, ушла в спальню, где проплакала еще час. Роджер не стал ни есть, ни пить, а только курил, руки дрожали, но на лице не проявлялось ни переживаний, ни усталости. Это делало Лилит еще больнее.

Друзья, молча, сидели за столом. Не выдержал Логрен:

– Ты так и будешь сидеть? Отпустишь ее? – Роджер едва не поперхнулся дымом.

– Пусть едет. Так нам всем будет лучше. Я дам ей денег, ее будут сопровождать… – Стал оправдываться он, будто уговаривая себя.

–… Шпионить за ней… – в тон другу продолжил Джек, перебив Лео, – Это глупо! К чему было все это? Зачем ты похищал ее, оставил на корабле, убил своих людей? Зачем? Ты клялся, что не сможешь больше жить без нее, а сам уехал на пять дней, забыв о ней. А когда вернулся, едва не убил, унизил ее! Думаешь, я не знаю, что ты с ней сделал?! – Груз ошибок тянул его на дно. – Роджер, ты болен! Ты сам не знаешь, чего хочешь и кто ты! – Роджер вскочил из-за стола.

– Да, я болен! – Кричал он, – Болен, черт возьми! И даже ей не излечить меня! – вдруг он замолчал. – Что ты так смотришь на меня? После всего, что я сделал с тобой, ты еще любишь меня?! Все так же хочешь быть со мной? – Лилит стояла, словно мраморное изваяние – прекрасное и бледное.

– Ты не пускаешь меня в свою жизнь. Я не нужна тебе. Лео или Роджер… Кто ты сейчас? – Его лицо исказилось как от резкой боли. – В любом, случае, ты сам все решил, и сегодня я изгнана. – Девушка спокойно вышла в сад.

– Черт! – выругался Лео.

Он буквально вылетел следом за девушкой. В столовой молчали. Только гомон птиц не утихал ни на секунду.

Лилит бежала прочь от него… Как можно дальше, чтобы Роджер не видел ее слез, не слышал рыданий. Жгучая боль разрывала в клочья душу девушки. Лилит с надеждой на пристанище и поддержку ворвалась в неугомонный сад.

Пробежав так несколько минут, она рухнула в траву и снова зарыдала.

– Лил… – появился из ниоткуда Лео, – Милая… Прости меня! – девушка все плакала, а он не мог понять: слышала ли она его вообще.

– Зачем ты здесь? Тебе мало того, что ты сделал вчера? – Слова рыжеволосой били как пощечина: ощутимо и унизительно, не оставляя равнодушным.

– Прости меня… Я так… Я был так неправ! – в сердцах вскрикнул пират. – Милая… Ты была права вчера: я псих, и я не в состоянии сделать тебя счастливой. Все эти срывы… Они начались уже давно. Сейчас стали намного реже, но… – Девушка, молча, слушала его, иногда всхлипывая, глаза ужасно болели. – Но я боюсь за тебя: вчера я тебя ранил, едва не убил! Лилит, нам нужно расстаться… Это ненормально. Я люблю тебя, – он замолк на секунду, прервав свою сбивчивую речь. – Правда, люблю, но не могу сдерживаться. Это уже началось, уже коснулось тебя. – Девушка даже не смотрела на него.

– Я не знаю, что было раньше с тобой. – Тихо промолвила она, – Но я вижу, что происходит сейчас. – Роджер сел напротив. Ветер трепал его блестящие, недлинные волосы. Глаза были прищурены. – Ты пропал на 5 дней, а когда приехал, едва не убил. Устроил скандал, сцену ревности. А потом еще и… – Он понимал, что именно изнасилование привело ее в такое отчаяние. Лилит замолчала.

– Лилит… останься. – Прошептал он, сколько беззащитности было в нем! – Дай мне еще один шанс. Умоляю тебя! Никто никогда не был мне так нужен. – Девушка все молчала. Он может быть с ней жестоким, он может причинять ей боль, он может быть для нее опасен – стучали мысли, но вот она смотрит на него и не видит больше в нем злости и ненависти, он уязвим перед ней. – Я злился на тебя, потому что брежу тобой. Ничто и никто не может дать мне тот покой, который даришь мне ты. – Он обнял ее. Она крепко-крепко прижалась к нему, ища защиты и поддержки. Как сгладить боль, как забыть вчерашний день? А главное, как справиться со страхом, чьи семена в ее душу он посеял вчера? Она беззащитна, чему бы и кто бы ее ни учил. Она всего лишь женщина, она ничего не может противопоставить его силе.

Он ее не отпустил. Она долго молчала, ничего не отвечая на его просьбу, так и сидела, прижавшись, и он понял, что ему удалось получить еще один шанс. Ее мысли были спутанными и очень мрачными. Перед ней был выбор – рискнуть собой и остаться с ним или уйти и бороться с чувствами. Если бы она знала тогда, что для него ее выбор уже сделан, вероятнее всего, она бы разозлилась, и эта злость подтолкнула бы ее к спасению, но тогда, греясь в его объятиях, она тешила себя иллюзией выбора, которого на самом деле он ей не оставил.