Граница Империи
Шрифт:
– Я слышал, о чем вы разговаривали, и я не потерплю никаких сплетен и намеков.
– Очень кстати, что я как раз не занимаюсь ничем из этого. – Натаниэль постарался сохранить спокойствие. Терпеть подобный тон от людей, что правят куском пастбища из своего вонючего амбара, было с самого начала для него труднейшей частью работы. – Но тем не менее я понял так, что ты вчера покинул пир вместе с Эрминой?
– Да, так и было. Мы оба взрослые люди. – Агрессивности наследника все хуже удавалось скрывать его неуверенность.
– Ты знаешь,
– На что ты намекаешь?!
– Это был не намек, а вопрос, – поправил Серый Плащ. – А следующий вопрос такой – когда ты в последний раз видел ее живой?
– Ты не имеешь права так со мной разговаривать!
– Строго говоря, имеет, – вмешался Эдвин. – Согласно Закону Мести, Серая Стража может допрашивать даже самого Императора, если речь идет о плащеубийстве.
– Как ты смеешь меня поучать! Ты…
– Извините, господа, – прогремел голос Ульрика. – Мой сын трезв. И к тому же проводит слишком много времени с тем слугой твоего отца, – обратился правитель к Натаниэлю. – Начинает набираться дурных манер.
– Действительно, ведение дел с моей семьей оказывает на людей такое влияние, – подтвердил начальник командории.
Ульрик рассмеялся.
– Ты мне нравишься. Может, ты и богатый фанфарон с другого конца света, но у тебя хотя бы есть чувство юмора, и в лицо нам не куражишься. А теперь, сынок, перестань дурить и расскажи им все, что они хотят услышать. Утомляет меня этот разговор, а мне еще надо новый закон обдумать. – Он подмигнул Эдвину.
Одон гневно сжал губы, но подчинился отцу.
– Мы зашли после полуночи в мою комнату. Она дала мне, чего я хотел, а потом оделась и ушла. Сказала, что у нее какое-то дело, связанное со Стражей.
– Какое?
– Я не спросил. Что-то еще?
– Сколько времени она провела в твоей комнате?
– Много. – Одон оскалился. – Когда она вышла, я уснул. Не знаю, сколько было времени.
– И она оставила у тебя платье?
– Что?
– Предполагаю, что на пиру она была одета более женственно. Не в том костюме, в котором мы ее нашли.
– Может быть… Да, она оставила платье. И что с того?
– Значит, планировала вернуться.
Одон беззвучно подвигал губами, явно не зная, что на это ответить.
– Может быть, не знаю, я спал, – выдавил он из себя наконец.
– Благодарю, это все, что я хотел узнать, – сказал Натаниэль, даря собеседнику свою тщательно отработанную, наименее искреннюю из всех улыбку. – Князь. – Он поклонился Ульрику и направился к выходу, оставляя старика со смелыми реформаторскими планами.
В мастерской Люциуса царили тишина и спокойствие. На верхушке башни звуки, долетающие со двора, казались приглушенными и далекими. Свет падал внутрь через большие, заполненные цветными витражами окна, деля все помещение на разноцветные зоны. Магнус вошел через двери, залитые красным, и медленно прошел мимо погруженных в глубокую зелень стеллажей. Самого Люциуса удалось найти в синем районе склоненным над огромным рабочим столом. Стол был завален десятками книг.
– Садись. – Ученый указал на ближнее кресло, не отрывая глаз от книги. – Уже заканчиваю.
Магнус не ответил, чтобы не нарушать спокойствия этого места. Тихо уселся в указанном кресле и стал присматриваться к другу. Монах, как его называли в те времена, когда все они вместе сражались в Командории 54, изменился просто до неузнаваемости. Само собой, изменились все, но не до такой степени, как Люциус. Натаниэль оставался гордым аристократом, Эдвин – броско одетым бардом, а сам Магнус – скупым на слова Великаном. А вот Люциус из испуганного ребенка в потрепанной рясе превратился в настоящего ученого, уверенного в себе и повсеместно уважаемого. Он первым и пока единственным из их группы сумел вступить в одно из элитарных Братств Ордена, в знак чего сменил обычный бронзовый перстень платиновым, с изображением ворона. Символом Братства Мудрецов, занимающегося сбором знаний и использованием их для борьбы с силами тьмы.
– Я закончил, – объявил Люциус.
– Расшифровал письма?
– Прости?.. А, ты об этом. Да, это как раз было несложно. Написаны на варианте того, что Орден определяет как код ведьм номер четыре. Исключительно частый на Границе и почти не изменившийся за столетия. Я уже столько раз разгадывал его варианты, что теперь делаю это без усилий. Труднее было собрать информацию о самой Антум. Я помнил, что в какой-то книжке уже видел подобное имя, но разница в написании привела к тому, что найти все ссылки удалось лишь за несколько часов.
– Часов? – удивился Магнус. – Я уже месяцами выпытываю у ведьм информацию, чтобы узнать хоть что-то.
– Вот достоинство командории с приличной библиотекой. – Ворон усмехнулся.
– Ну да… Ладно, так что было в этих письмах?
– Все по очереди. Сперва я должен тебе объяснить, с чем мы тут столкнулись.
– С демоном. Я уже это знаю.
– Отлично, и ты в курсе, как именно Стража победила его в последний раз? Что? Ты даже не слышал про последний раз? Я так и думал. Так что садись поудобнее и позволь человеку знаний рассказать тебе историю.
– Ты становишься похож на Эдвина.
– Да, знаю, меня тоже это тревожит. Но давай вернемся к теме. Антум, Аманту, Анатум, Анат, Анатх, Анти, Анту, Ананит и наверняка еще с дюжину имен, до которых мне не удалось докопаться. В странах за Великой Пустыней ее почитают как богиню войны, хотя размах культа остается нам неизвестен. Группы, почитающие ее, попадались также и среди склавян, хотя никогда не пользовались большим влиянием. В самой Империи имя появляется крайне редко, я нашел всего три упоминания в истории Границы. Первое относится ко времени Восстания Эртена на переломе четвертого и пятого веков предыдущей эры. Это был крупный бунт против имперской власти. Здесь, на Границе; начался в 396 году…