Граница надежд

Павлов Николай Алексеевич

— Да, но за Велико отвечать будешь ты, — сдерживая раздражение, сказал Драган. — Он может оказаться опаснее даже вот этих. — И он кивнул головой сначала в сторону полковника, а затем подпоручика Велева, который находился со своей батареей неподалеку от них. — Из-за женщины он может убить и отца родного.

— Ох, какой же ты тяжелый человек, — вздохнул Ярослав и отвернулся. От порывистого ветра у него замерзла спина.

— Возможно, но я никогда не вступаю в конфликт со своим рассудком.

— Закури сигарету, чтобы успокоить нервы. —

Ярославу не хотелось больше его слушать. — Отрезать никогда не поздно, а вот лечить — трудно. Иногда я не выдерживал, готов был расстрелять Велико, но если бы я его убил, то оплакивал бы его потом, потому что верю: он был прав. Без веры нельзя жить!

— Из тебя вышел бы неплохой проповедник, — с иронией усмехнулся Драган и тут увидел, что по склону холма бегут какие-то люди.

Первым их узнал Ярослав. Поднявшись, он пошел им навстречу, Драган — за ним.

Запыхавшийся Христо никак не мог перевести дух, но глаза его светились радостью.

— А в имении кто остался? — спросил Ярослав, и на его щеках проступили красные пятна.

— Они там!.. И майор Бодуров, и Стефка, и ... — постепенно приходил в себя Христо. — Мы едва выбрались оттуда. Мы на правильном пути. Пора замкнуть кольцо окружения!

— А точнее? — вмешался Драган.

Вместо Христо продолжил другой юноша:

— Конюх нашел в конюшне ящик с взрывчаткой. Собственными глазами увидел. Сказал об этом Стефке, а его тут же упрятали куда-то вместе с ящиком. Погубили человека. Этот майор... Мне кажется, что это не кто другой, как...

— А Велико все нет, — решился вставить что-то и Павел, но его никто не слушал.

Ярослав смотрел на их раскрасневшиеся от быстрой ходьбы лица и думал о прошедших ночах, похожих на уравнение со многими неизвестными, которое им предстояло решить. Он наблюдал за Драганом и не мог не заметить, что неожиданный поворот в ходе событий: привел того в замешательство. Ярослав направился к полковнику Велеву, неподвижно сидевшему на своем походном стуле.

— Случилось что-то? — спросил полковник, увидев перед собой Ярослава.

— Может быть, обойдемся и без кровопролития, — проговорил Ярослав, думая о дальнейшем развитии операции.

— Вы полагаете, что они окажут сопротивление?

— Все зависит от решения, принятого Бодуровым. Вот парламентера бы... — Но Ярослав не договорил. Полковник встал, всей тяжестью тела опершись на трость, и посмотрел на него со смутной надеждой. Подумал о чем-то своем, но не посмел высказать.

— У них нет иного выбора. Если хотят сохранить свою жизнь, им нет смысла совершать новые преступления, — убеждал и самого себя Ярослав.

— Вы хотите сказать, что, если...

— Если Бодуров не пожелает этого понять, то другие в состоянии заставить его. Великодушие может сломить даже самое упорное сопротивление.

Полковник взглянул на лес и там, в стороне, около одного из деревьев, заметил сына. Он был поистине счастлив, когда ночью видел его вместе с солдатами

батареи, и сейчас невольно подумал о возможности полной его реабилитации.

— Как вы думаете, подпоручик Велев достоин такой чести? — обратился он к Ярославу.

— Мы не можем терять времени, господин полковник, — ответил Велеву его замполит, мысленно советуясь с Велико, которого ему так не хватало сейчас.

Полковник не стал больше ждать. Он надвинул фуражку почти на глаза и отправился к Венцемиру. Шел напрямик, почти не опираясь на трость. Вздрагивало только его лицо, и казалось, что земля тоже вздрагивает всякий раз, когда он наступает на нее раненой ногой.

Увидев отца, подпоручик поднялся. Следом за ним встали по стойке «смирно» и находившиеся рядом солдаты.

Драган догнал их, когда они уже вошли в лес. Он собрался что-то сказать, но полковник заговорил первым.

— Подпоручик Велев, — он словно прислушивался к своему голосу, — вам надлежит выполнить задание. Необходимо пойти в имение и убедить тех, кто там скрывается, что сопротивление, как и кровопролитие, бессмысленно. Если они сдадутся, им будет сохранена жизнь.

— Я должен вести переговоры с солдатами, бежавшими с моей батареи? — спросил подпоручик.

— Они уже не солдаты, а враги родины. Там находится и майор Бодуров. — Полковник сделал паузу, чтобы отдышаться. Каждое слово стоило ему больших усилий. Не легче было и подпоручику, потому что ему напомнили о существовании майора. — Сдайте свое личное оружие! — Голос полковника окреп. — Вот вам белый платок. Бодуров понимает, какие задачи ставятся перед парламентерами. — Этим было сказано все, однако он подумал: «Но... Бодуров может стрелять и без предупреждения. И все же лучше погибнуть с честью, чем жить мучимым сомнениями...»

Кровь отхлынула от лица подпоручика. Бодуров был его учителем, а теперь ему предстояло идти навстречу пулям Бодурова. Венцемир выбрал для себя путь — путь невмешательства, а его посылают в огонь.

«Продолжаете вести игру и считаете, что ваш успех гарантирован? Что касается меня, то я предпочитаю жить, пусть и бесславно, лишь бы не умирать во имя чьей-то славы. Наивные люди...» — думал подпоручик Велев, снимая пистолет и ремень с портупеей. Однако в кармане у него остался маленький пистолет. Подпоручик хорошо усвоил непреложную истину: при запутанных обстоятельствах самое глупое — оказаться беззащитным.

— А если вы застанете там Велико, — вмешался Драган, — то передайте, чтобы он сам пустил себе пулю в лоб. Пощады ему не будет.

Все были поражены словами Драгана и тоном, каким они были произнесены. Венцемир, не знавший хорошо Драгана, вздрогнул от того, что услышал. Ярослав предпочел смолчать, а полковник уже все сказал и ждал, когда сын отправится в имение. Полковника мучила жажда, но воды здесь не было.

— Все засохнет. Засуха, страшная засуха... — Полковник прислонился к дереву и больше не пошевельнулся.