Граница нормальности
Шрифт:
Слишком поздно увидел.
— Сука, убью, млять! — Троха кинулся на детей с кулаками. Дети легко отбежали от него, затем двое встали, прикрывая младшего, в третий раз натянули рогатки и страшным трескучим дуплетом влепили два железных шарика прямо в Трохин лоб.
Колян, лежа на полу и засунув обе руки между ног, пытаясь унять боль, видел, как кепка и галстук как ни в чём не бывало присели на корточки и стали смотреть в спичечную коробку.
Затем он нащупал выкидуху в кармане и встал. В паху еще плескалось пламя боли, но это теперь только придавало злости. Малыш коротко глянул на него и толкнул того, что в кепке.
— Миш, он встал.
Кепка и галстук выпрямились.
— Гляделки надоели? — холодно поинтересовался галстук.
— Или ещё что, — добавил кепка многозначительно.
— Иди отсюда, — подытожил малыш.
Зашевелился Троха. С его лба капала кровь, но это было не всё; Колян похолодел: он увидел, что один шарик всё ещё торчит у приятеля во лбу, почти наполовину погрузившись в кость. В животе заныло.
— Ага, — сказал кепка.
— Это ещё вполнатяга, — пояснил галстук.
— Идите отсюда, — повторил малыш.
Колян взял Троху под мышку, не столько даже помогая ему подняться, сколько удерживая его от необдуманных поступков: Трохе-то этот шарик, который зашел в кость с полнатяга, виден не был.
— Не щупай, блин, — раздражённо сказал Колян минуту спустя.
Троха отдёрнул руку ото лба. Глаза его были слегка безумными. Колян угрюмо подумал, что у приятеля в правом кармане лежит отличный выкидной нож самолётной стали, на заказ деланный, с любовью точенный.
Они медленно брели вдоль полок, заглядывая в проходы. Колян читал названия и решал, безопасно здесь или нет. Пока что безопасно было только в коридоре, по которому они шли.
Хотя, впрочем, уже нет.
В коридоре стояли двое мужчин лет примерно сорока, один высокий, с породистым худым лицом, у второго, крепыша пониже, физиономия была шире и имела отчётливый красноватый оттенок. Одеты оба были в плащи, у худолицего в руках был зонт, а крепыш выпукло и зловеще держал руку в правом кармане.
— Ватсон, — сказал худолицый с до боли знакомыми ливановскими интонациями. — А вот и наши юные друзья, Ватсон.
— Наивны даже для их возраста, — откликнулся крепыш.
— Ну что, милейший, — Коляну понадобилась секунда, чтобы сообразить, что Холмс (а это, конечно, был он) обращается к нему, — что вы думаете делать дальше?
— По законам жанра, он должен либо раскаяться, либо понести заслуженное наказание, — заметил Ватсон.
— Наказание они уже несут, — ответил Холмс. — В основном в виде гематом и железных шариков во лбу. Мне интересно, раскаиваются ли они.
Колян не заметил, когда Троха успел вытащить выкидуху. И не успел схватить его — Троха молча метнулся вперёд, держа нож перед собой. В каждом движении его было безумие отчаяния.
— Это вы зря, милейший, — быстро произнёс Холмс. Ватсон отступил назад, руку из кармана не вынул. Холмс взял зонт двумя руками и встретил Трохин нож прямым блоком. Троха отпрянул и с широкого маха рубанул ножом в четвертину по печени. Холмс изогнулся, завертелся волчком и коротко и сильно врезал зонтом. Троха дернул головой и издал невнятный звук, похожий на кваканье, повалился на бок, держась за голову. Следующий удар выбил нож у него из руки.
Ватсон осуждающе качал головой.
Коляну вдруг показалось, что он понял. Повинуясь внезапному порыву, вынул выкидуху и бросил к ногам Холмса. Поднял руки.
— Всё, — сказал он громко. — Всё, сдаемся.
— За себя говори, — прошипел Троха. Колян наподдал ему ногой и отпнул его нож подальше.
— Ну что ж, Ватсон, — сказал Холмс, оправляя складки на плаще. — Мы не можем на себя брать функции правосудия. Тем более, что преступники — почти дети, и без своих опасных игрушек не представляют опасности более.
Ватсон поднял ножи и спрятал в карман.
— Это пополнит мою коллекцию холодного оружия, — рассеянно заметил великий сыщик. Они уже удалялись в глубину между стеллажами.
Колян и Троха ждали минут пять, если не больше. Затем заглянули за угол, под табличку «А.К.Дойль». На пуфике, у полки, лежали их выкидухи. Целые и невредимые.
— Дебилы, сука, — сказал Троха, пряча свой нож.
Они зашагали быстро, споро. Скоро отдел детской литературы кончился.
— «Кулинария», — прочитал Колян.
— Чё, как думаешь? — спросил Троха. После прокола с компьютерным вирусом он остерегался, видимо, советовать.
— Давай, — сказал Колян. Они свернули и присели на пуфик.
— Ну вроде тихо, ничё, — неуверенно сказал Троха минуту спустя.
Колян ничего не успел сказать — погас свет.
Троха и Колян тут же, не сговариваясь, схватились друг за друга. Что-то изменилось в воздухе — он стал то ли сырым, то ли наоборот, уж очень сухим и теплым.
И этот запах… Коляну он был знаком ну просто до боли.
— Как на кухне пахнет, — сказал Троха затравленно.
И снова Колян не успел ничего ответить.
Сверху открылась крышка. Стало светло.
Они сидели в кастрюле.
В не слишком новой, но чисто вымытой гигантской эмалированной кастрюле.
Сверху полилась вода.
Впрочем, полилась — это слабо сказано. Водный поток сшиб приятелей с ног; Колян, упираясь руками в быстро нагревающуюся стенку, кое-как встал — вода уже была по пояс — и заорал.
— Скидывай! Выкидуху скидывай, Троха!!!