Граничник-2
Шрифт:
«Попробуй сказать, что оружие нужно тебе для работы», — предложил я.
— Мы можем предложить хранение вашего имущества в сейфе корпорации, — отозвалась голограмма, выслушав слова Стефа. — Однако вы не можете пронести оружие на территорию станции.
Пару минут посовещавшись, мы пришли к выводу, что придется нам подчиниться требованиям программы. Иначе внутрь не пройти, а сделать это надо — не век же в прихожей торчать? Я «утешил» подопечного тем, что мы сможем вернуться и забрать все, когда найдем способ отправки на Землю, тот с видом обиженного ребенка кивнул и положил пистолет с квачем в полость, возникшую в стойке. Выемка тут же исчезла, оставив вместо себя прозрачный пластиковый жетон размером с монету, внутри которого светился синим длинный ряд цифр.
— Благодарю вас за сотрудничество, господин Волков! — расцвела девушка в улыбке. — Вы и ваш муж можете пройти.
Что характерно, она, точнее сказать, сканеры, не обратили никакого внимания на лук и стрелы у Гриня, а также на некоторое количество ножей у каждого из мужчин. Видимо, ношение подобного оружия гражданским лицам не запрещалось.
Стена слева от стойки раскрылась, продемонстрировав короткий коридор.
— Приятного пребывания на станции «Церера-Сортировочная»! — прозвучало уже за спиной Стефа. — Если у вас возникнут какие-то вопросы, вы можете воспользоваться ближайшим информаторием. Ближайший сотрудник «Чемал Тех» с радостью поможет вам!
В коридоре, перед дверью матового стекла, Стеф остановился в некоторой нерешительности.
«Что?» — спросил я.
«А вдруг таможня — единственное место, которое на станции сохранилось? — проговорил подопечный. — Откроем дверь, а там — космос?»
«Что за страхи, граничник!» — голосом брата-сержанта из училища рявкнул я.
«Да просто странное тут все…»
«Не страннее демонов и одержимых».
«И то верно!» — сразу как-то воспрял Стеф. Чуть погрустнел, вспомнив, что остался почти безоружным, но сжал губы и решительно толкнул дверь.
Сказать, что увиденное шокировало нас — ничего не сказать. Я лично ожидал коридоров и залов из того же белого, как молоко, материала, а увидел настоящий город древних. Не разрушенный, подобно Перми, куда мы со Стражем заглядывали как-то, а такой, каким тот, возможно, был до наступления Темных Веков. В те времена, когда люди еще владели своей планетой.
Хотя нет. Первым делом я обратил внимание на небо. Обычное, на первый взгляд, земное небо: голубое, с плывущими по нему редкими облачками и теплым солнечным оком. Впечатление было, словно мы не на станции находимся, а на настоящей планете. Правда, прошло оно достаточно быстро, стоило обратить внимание на изгибающийся вдалеке горизонт.
«Церера-Сортировочная» была огромным тороидом. Гигантским кольцом, опоясывающим карликовую ледяную планету. Вращение этого кольца обеспечивало гравитацию, небо и солнце были лишь имитацией, а вот искривленный горизонт вдалеке сразу напоминал, где мы находимся.
По уходящей и сужающейся в перспективе полосе в несколько десятков километров расположились небоскребы — огромные дома в сотню метров в высоту. Стояли они небольшими группками, словно растущие из пола сталагмиты. Сверкающие стеклом и металлом, освещаемые искусственными солнечными лучами, они производили неизгладимое впечатление. Разделяли их широкие многоуровневые шоссе, дороги поуже, пешеходные проспекты, аллеи и даже зеленые пятна настоящих парков. Не знай я, что мы стоим на внутренней поверхности огромного кольца, ни за что бы не подумал, что вся эта красота находится в космосе.
С нашей позиции было видно, что Церера живет полной жизнью, словно тут никогда и не было Открытия Разломов. Здания выглядели новенькими и ухоженными, деревья в парках стояли не как попало, а согласно замыслу дизайнеров, трава подстрижена. Но самое главное — люди. Везде было множество людей. Гуляющих, беседующих, куда-то спешащих или, напротив, отдыхающих.
Подопечный, как и нехристь, замерли на выходе из коридора с видом, который часто встречается у жителей дальних общин, когда они приезжают на ярмарку в Новгород. Их, живущих в глухих углах, шокирует все: обилие звуков и запахов, невероятно высокие, в сравнении с их собственными домами, здания, множество людей, яркие цвета их одежд. Деревенщины — вот как сейчас выглядели мои богоборцы. На самом деле, я их понимал. Будь я в теле, сам бы замер и таращился на увиденное. Потому что всего этого, по моему мнению, не должно было быть.
— Это что же получается, — с недоброй интонацией в голосе протянул Стеф. — Все это время, все триста лет, пока людей резали на алтарях Темных Слуг, эти тут жили и в ус не дули?
— Получается, так, — откликнулся Гринь с той же интонацией.
— Но это же… Аббатство! Ай, Оли, старая ты коряга! Ты чего творишь?!
«Следи за языком, граничник! — очень серьезно сказал я после того, как ужалил человека электрическим разрядом. — Это во-первых. А во-вторых — следи за своими мыслями. Ты увидел картинку и только по ней сделал вывод. Может и верный, но, скорее всего, ошибочный. Не суди, помнишь? Мы ничего еще не знаем об этом месте».
«Да, — подумав, произнес он. — Ты прав. Я поторопился».
«Прочтешь тридцать раз «Отче наш» до конца дня, — выдал я епитимию. — И поразмышляй над тем, что за последние сутки мне уже трижды пришлось применять духовное врачевание».
«Это ты так удары электричеством называешь?»
«Уязвляй плоть — врачуй дух!» — цитатой закончил я нашу беседу.
Выход из коридора находился как раз в одном из небольших парков. Мы отошли от одноэтажного строения, за которым скрывалась таможня, и двинулись по выложенной камнем дорожке. Шагали мужчины медленно, головами вертели так, что к концу дня шея наверняка будет болеть у обоих. Я же осматривался с помощью дронов, кружа над их головами.
Окружение все еще казалось нереальным. Какая-то небывалая пастораль: небо, солнечный свет, гуляющие местные. Их в парке было не слишком много, и внимания двое пришельцев не привлекали. Словно для обитателей станции не было ничего удивительного в том, что по дорожке бредут такие колоритные для данной местности субъекты. Стеф, кстати, выделялся только кобурой и ножом на поясе — комбинезон-то у него был из складов древних. А вот Гринь в своей кожаной сбруе и луком в туле смотрелся совсем уж чужеродно.
Местные были одеты иначе. Легкие футболки и шорты ярких расцветок у одних, костюмы вроде тех, что носил наш знакомый протестантский пастор Аксель, у других. Некоторые были в военной форме, как у голограммы на таможне. И никто не носил оружия. Для меня, всю жизнь проводящего среди людей, которые с ним даже спят, местные казались удивительно беззащитными и ранимыми.
— Надо поговорить с кем-нибудь из здешних, — первоначальный шок у Стефа прошел, и он начал наконец мыслить логически. — Разведать обстановку, выяснить, как это все понимать.