Граничный Орден. Стрела или Молот
Шрифт:
— Болиголова, Заяц! Вызов!
А ведь Карницкому показалось, что еще чуть-чуть, и он что-то узнает о своем старшем. Он ведь даже в архив ходил, просил доклады Марчука о прежних делах, но занудливый чернильник отказал.
— Вот когда Стрелой станете, тогда пожалуйте, а сейчас, господин Карницкий, выйдите вон.
Дождавшись ухода Хромого и Зайца, Адриан взял «Ведомости», быстро долистал до пятого листка и прочел заметку. Как и говорил Марчук, та выглядела вполне безобидно. На Граничный Орден никто не нападал, писака всего лишь недоуменно вопрошал,
Бунтов такая заметка не вызовет, хотя бы потому, что грамотных в Бередарском царстве не так много. Крестьяне все поголовно неучи, на деревню — всего один-два грамотея, и те обычно не спешат делиться науками, а то, не приведи Спас, община харчами перебирать начнет да и заменит неуступчивого грамотея на кого-то попокладистей. Из городских жителей читать умеет треть, и то если брать мужчин, девок грамотой старались не портить. Дворяне по большей части нанимали для сыновей единоличных наставителей. Вот и получается, что «Ведомости» читает не так много народу.
Карницкий догадался заглянуть на последний листок и увидел, что всего печатают пять тысяч копий. А это капля в море. В одном Старополье, не самом крупном городе, проживает больше людей.
— Что думаешь, Карницкий? — спросил Аверий.
— Полагаю, тут не о чем тревожиться. Мало кто прочтет эту заметку, и еще меньше поймет, к чему ведет автор.
— А если о том будут писать в каждых «Ведомостях»? Если разошлют листки по всем грамотеям с наказом прочесть вслух и растолковать, о чем речь? Если такие толкователи напрямую из столицы разъедутся по всем сторонам? Если скажут, что мор случается и просто так, без помощи чужаков, что это Спасово наказание за наши грехи? А паровозы — вот они. Железные плуги опять же. Ткацкие станки. Бумага. Металлические перья, хотя они селянам и ни к чему.
— И что, всё это попаданцами придумано?
— Нет, но сказать ведь можно всякое. Учись думать, Карницкий, и смотреть чуть дальше собственного носа. Скажешь, какая тебе важность в государственных делах? А тут просто всё. Если государь рассорится с Орденом, придется решать, с кем останешься ты: с отцом, барским происхождением и будущим наследством или с нами. А у нас ни земли, ни селян, ни благородной крови, только Орден и его девиз.
— Во имя жизни — смерть, — тихо проговорил Адриан.
— Вот-вот. И смерть не только чужаков, но и наша. Ради жизней тех, кто может тебя выгнать из родного Отечества.
В колчанную вошел другой Стрела с помощником, и разговор сам собой оборвался.
* * *
Прошло уже пять дней, а Болиголова и Заяц всё не возвращались с вызова. Впрочем, порой Стрелы уходили и на больший срок. Мало ли что случилось? Вдруг снова прочесывают леса, потому что кому-то что-то почудилось. Орден учил относиться к своему делу ответственно.
Но на шестой день в колчанную вместо привычного чернильника ворвался командор Старопольского отделения. Карницкий тут же вскочил, едва не расплескав чай, хотел было отдать честь, как военный, вспомнил, что орденцы такими глупостями не занимаются, решил снова сесть, но теперь это казалось глупым, ведь он уже встал. Если скакать туда-сюда, что подумает об Адриане командор? Сразу отправит к чернильникам или дозволит остаться в Молотах?
— Аверий, у нас, кажись, крупный прорыв. Хромой с питомцем пропал. Теперь вызов твой, сам решай, кого взять. Хоть всех Молотов забирай.
— Что там?
— Деревня Подрачка, в трех днях пути отсюда. Первым забеспокоился начальник почтовой станции, что к северу от деревни. Из Старополья через него едут, коней меняют, повозки забирают, а обратно — тишь. Пять дней — ни один возчик не вернулся. А за Подрачкой прямая дорога в Поборг, хоть кто-то должен был проехать. Он послал людей, чтобы глянули. Вдруг мост через Рачку развалился или еще чего? А когда и они не вернулись, тогда почтарь сам поехал в Старополье. Его попинали от приказа к приказу, потом направили к нам. Вот с этим Хромой и отправился в Подрачку.
Командор был лет на десять моложе Аверия, лицом простоват, на носу еще виднелись поздние конопушки. Один из сокружников Карницкого вызнал, что командор когда-то был младшим у Марчука, долго ходил Стрелой, пока не встретился с попаданцем, который был вооружен светящимся мечом. После той встречи командор лишился правой руки чуть ниже локтя, а на правом боку остался уродливый шрам, выглядевший так, будто там яму прокопали. По всему он должен был умереть, но запоздало проснулся защитный амулет, оттолкнул диковинный меч, а дальше командор не сплоховал.
Орден не выкинул опытного Стрелу, а перевел его на более спокойную работу — в начальники.
— Захват деревни? Надо бы выяснить, сколько их, с колдовством или с оружием. Пусть Молоты перекроют дороги в Подрачку с обеих сторон. Вдруг чужаки людей собирают? Помнишь, как в Духово лет пятнадцать назад?
— Когда богиню призывали? Тогда в Подрачке спасать уже некого, — криво усмехнулся командор.
— Остальные пусть за нами едут, встанут на той почтовой станции и ждут. Прежде времени в деревню не лезть. А коли через сутки не кликну, тогда зови войска, пусть окружат там все и уничтожат вчистую, чтоб ни один не вышел, пусть это буду даже я.
— Я уже отписал в Белоцарск, запросил магов. Сам чего возьмешь?
— Отсыпь мне десятка два болтов со взрывом да амулет покрепче.
— Питомца возьмешь?
Адриан умоляюще уставился на Марчука. Хоть он и понимал, что дело опасное, вон, Хромой с Зайцем пропали, но он должен был пойти. Ради этого Адриан и пошел в Орден! Не чтоб перепуганных мальчишек убивать, а чтоб уничтожать тех, кто пришел со злым умыслом.
— Ему амулет не нужен, у него получше нашего припрятан. И где только нашел?