Границы бесконечности. Братья по оружию
Шрифт:
— Если вас действительно беспокоит качество работ, деньги можно было бы поместить на депозит в каком-нибудь нейтральном банке, чтобы он оставался закрытым до того момента, как вы примете работу. С точки зрения «Кэймера», это не слишком удачный компромисс, но… на большее я пойти не могу.
В нейтральном земном банке, отметил про себя Майлз. Если бы он не проверил качество работ «Кэймера», его бы вообще здесь не было. Майлза беспокоили их собственные финансы. Что, конечно же, «Кэймера» не касалось.
— У вас финансовые затруднения, адмирал? — с интересом осведомился землянин.
Майлзу показалось, что цена работ
— Нисколько, — равнодушно соврал Майлз. Если только начнут расползаться слухи относительно денежных затруднений у дендарийцев, то под угрозой может оказаться не только этот договор о ремонте. — Хорошо. Предоплата будет переведена на депозит.
Уж если он не будет иметь права распоряжаться своими деньгами, то и «Кэймер» такой возможности не получит. Элли Куин втянула воздух сквозь стиснутые зубы. Инженер-землянин и командующий наемниками торжественно пожали друг другу руки.
Шагая следом за инженером к его конторе, Майлз на минуту задержался у иллюминатора, из которого открывался великолепный вид на Землю. Инженер улыбнулся и вежливо остановился, с гордостью наблюдая, как гость любуется его планетой.
Земля. Романтическая старушка Земля, тот самый голубой шарик. Майлз всегда знал, что когда-нибудь сюда прилетит, — но никогда не думал, что при таких обстоятельствах.
Земля была самой крупной и богатой населенной планетой среди всех поселений человечества, разбросанных по освоенной части галактики. Малое число п-в-туннелей вблизи Солнечной системы и разобщенность правительств привели к тому, что с военной и стратегической точки зрения она играла очень малую роль в жизни галактики. Но Земля по-прежнему царила (хоть и не правила), оставаясь непревзойденной с культурной точки зрения. Еще более израненная войнами, чем Барраяр, технически равная Колонии Бета, Земля оставалась целью многочисленных паломничеств, как религиозных, так и светских, и поэтому тут собрались посольства тех планет, которые только могли себе это позволить. Включая, напомнил себе Майлз, покусывая указательный палец, и посольство Цетаганды. Адмиралу Нейсмиту надо всячески их избегать.
— Сэр? — прервала его размышления Элли Куин. Он мгновенно повернулся к ее божественному лицу — самому прекрасному, какое только можно было купить за деньги после того плазменного ожога, и в то же время, благодаря гениальности хирургов, по-прежнему узнаваемому. Эх, если бы все его ранения могли быть так вылечены! — Вас вызывает коммодор Танг.
Улыбка Майлза померкла. Что там еще? Он оторвался от захватывающего зрелища и зашагал за ней следом, бросив инженеру на ходу вежливо, но безжалостно:
— Извините нас, пожалуйста.
Над пластиной комм-устройства возникло невозмутимое широкое лицо его заместителя.
— Да, Ки?
Ки Танг, уже успевший сменить мундир на гражданское платье, вместо положенного салюта только коротко кивнул.
— Я только что закончил переговоры с центром реабилитации относительно наших девяти тяжело раненных. Прогноз в основном благоприятный. И они считают, что им удастся восстановить четырех из девяти замороженных убитых, может, даже пятерых, если повезет. Хирурги даже надеются, что им удастся починить имплантат Демми, когда закончится заживление нервной ткани. Конечно, за плату…
Танг назвал цену в федеральных кредитках. Майлз мысленно перевел ее в имперские марки Барраяра и невольно присвистнул. Танг ответил сухой улыбкой:
— Угу. Если вы не захотите отказаться от этой починки. Она равна всему остальному лечению, вместе взятому.
Поморщившись, Майлз отрицательно покачал головой.
— Во вселенной найдется немало людей, которых я готов надуть, но мои собственные раненые к их числу не относятся.
— Спасибо, — сказал Танг. — Я с вами согласен. А теперь я практически готов уйти отсюда. Мне только осталось подписать бланк, где я беру личную ответственность за уплату по счету. Вы совершенно уверены, что сможете получить деньги, которые нам причитаются за дагульскую операцию… здесь?
— Я собираюсь сейчас этим заняться, — пообещал Майлз. — Подписывайте. Я позабочусь, чтобы все было оплачено.
— Хорошо, сэр, — согласился Танг. — И после этого я могу ехать домой в увольнение?
Танг был родом с Земли — единственным землянином, с которым приходилось встречаться Майлзу. Наверное, этим и объяснялась подсознательная симпатия, которую он испытывает к этой планете, решил Майлз.
— Сколько времени мы вам должны, Ки? Года полтора? — (И, увы, это должен быть оплаченный отпуск, произнес внутренний голос, который Майлз мгновенно осудил.) — Можете отдыхать столько, сколько захотите.
— Спасибо. — Голос Танга смягчился. — Я только что говорил с дочерью. У меня есть внук!
— Поздравляю! — откликнулся Майлз. — Ваш первый? — Да.
— Ну так отправляйтесь. Если что-нибудь произойдет, мы этим сами займемся. Вы ведь незаменимы только в бою. Э-э… Где вы будете?
— В доме моей сестры. В Бразилии. У меня там около четырехсот всяких родственников.
— В Бразилии, так. Хорошо. — (Где она, к черту, эта Бразилия? — подумал Майлз.) — Желаю хорошо отдохнуть.
— Непременно. — Прощальный салют Танга был явно бодрее приветствия. Лицо над комм-устройством исчезло.
— Черт побери, — вздохнул Майлз. — Мне не хочется отпускать его даже в отпуск. Но он его заслужил.
Элли перегнулась через спинку стула, и ее дыхание коснулось его темных волос — его темных мыслей.
— Смею ли я напомнить, Майлз, что он не единственный старший офицер, которому нужен отдых? Даже тебе иногда нужно избавляться от стресса. И ты тоже был ранен.
— Ранен? — У Майлза свело скулы от напряжения. — А, ты имеешь в виду переломы. Переломы не в счет. Я борюсь с ними всю жизнь. Мне просто надо научиться не уступать соблазну сыграть роль боевого офицера. Место моей задницы — в славном мягком штабном кресле, а не на передовой. Если бы я заранее знал, что на Дагуле будет такое, то послал бы в качестве фальшивого военнопленного кого-нибудь другого. И вообще — вот тебе и ответ. Я уже отдохнул на больничной койке.
— И целый месяц бродил по кораблю, как криотруп, подогретый в микроволновой печке. Когда ты входил в комнату, всем казалось, что их посетил неуспокоившийся мертвец.
— Я провел всю дагульскую операцию на одних нервах. Нельзя столько времени находиться на взводе и не отплатить потом за это небольшой депрессией. По крайней мере я этого не могу.
— У меня сложилось впечатление, что здесь нечто большее.
Майлз резко повернул к ней кресло и огрызнулся:
— Отстанешь ты от меня? Да, мы потеряли нескольких хороших бойцов. Я не люблю терять хороших бойцов. Я плачу по-настоящему — но не на людях, ясно?