Границы бесконечности
Шрифт:
«На самом деле я просто хочу, чтобы вы думали – и точка».
– Проповедь окончена. Командор Трис, вам слово.
Майлз заставил себя сесть, уступая место той, кого он выбрал – хотела она того или нет. Он напомнил себе, что Трис боевой офицер, а не штабист: ей тренировка более необходима, чем ему.
– Конечно, они могут опять устроить нам нехватку плиток, как делали уже не раз, – начала Трис, откашлявшись. – Было высказано предположение, что именно так и началась вся эта гадость. – Она встретилась взглядом с Майлзом,
– Столь же неприятный шаг, на который могли бы пойти цетагандийцы, – не выдержав, вставил Майлз, – это прислать избыток и поставить нас перед проблемой честного распределения излишков. Я бы на вашем месте учел и такой вариант.
И он хладнокровно улыбнулся Трис.
Та чуть приподняла бровь и продолжила:
– Они могут разделить общий объем плиток на несколько частей, осложнив нашу задачу по их захвату и контролю за распределением. Есть еще какие-нибудь грязные уловки, которые кто-нибудь из вас может предусмотреть?
И Трис невольно снова посмотрела на Майлза.
Один из командиров нерешительно поднял руку:
– Сударыня, они же нас слышат. Разве мы не делаем за них работу?
Майлз встал, чтобы дать на это громкий и ясный ответ:
– Конечно, слышат. Несомненно, они прямо-таки дрожат от желания нас услышать. – И он сделал грубый жест в сторону купола. – Ну и пусть. Любое их действие – это весть извне, тень, обозначающая их форму, информация о них. Она нам нужна.
– А что, если они снова перекроют нам воздух? – еще более нерешительно проговорил другой командир. – Навсегда?
– В этом случае, – без запинки отозвался Майлз, – они лишатся членства в Межзвездной Конвенции, которое приобрели с таким трудом. А оно им нужно для пропаганды. Когда наша сторона по причине скверного развития событий оказалась не в состоянии хорошо содержать войска, не говоря уже о пленных, цетагандийское правительство тут же объявило, что согласно допустить в свои лагеря инспекционную комиссию и что это свидетельствует о превосходстве их цивилизации, которую они несут нам, и доброй воле…
Насмешливые возгласы и свист продемонстрировали отношение пленных к этой новости. Майлз улыбнулся и продолжил:
– Смертность в лагерях оказалась настолько необычной, что вызвала кое-какие вопросы. Пока цетагандийцам удалось убедить три инспекции, но сто процентов им объяснить никак не удастся.
Майлз снова уселся. Оливер наклонился к нему и прошептал:
– Откуда у вас все эти сведения?
Майлз изобразил довольную ухмылку:
– А что, звучало убедительно? Вот и прекрасно!
Оливер отшатнулся и вытаращил глаза:
– У вас что, вообще нет никаких принципов?
– В бою – нет.
Следующие два часа Трис и ее командиры обсуждали схемы различных способов подачи пищи и свою тактику в случае каждого из них. Потом командиры отправились знакомить с ними своих подчиненных, а Оливер отбыл к группе поддержания порядка.
Трис задержалась возле Майлза, который на исходе первого часа совещания уступил силе тяжести и теперь лежал на земле, тупо глядя в купол и моргая, чтобы глаза не слиплись окончательно. Прежде чем попасть сюда, он не спал больше суток. А сколько времени прошло с тех пор, сказать было трудно.
– Мне пришел в голову еще один вариант, – заметила Трис. – А что, если они вообще ничего не предпримут? Ничего не будут делать, ничего не будут менять.
Майлз сонно улыбнулся:
– Это кажется наиболее вероятным. По-моему, попытка перехитрить нас на прошлой раздаче была с их стороны роковой ошибкой.
– Но без конкретного противника как долго можно притворяться, что мы – армия? – настаивала Трис. – Для этой попытки вы нас еле подняли со дна. Если все сойдет на нет, то что тогда?
Майлз свернулся калачиком, неудержимо погружаясь в дремоту. Где-то в глубинах подсознания маячило обещание эротического сна с высокой агрессивной рыжеволосой женщиной. Он зевнул, едва не вывихнув челюсть:
– Тогда мы будем молиться о чуде. Напомните мне, что мы еще должны поговорить с вами о чудесах… когда-нибудь…
Один раз он наполовину проснулся, когда кто-то подсунул под него циновку. Майлз подарил Беатрис сонную интимную улыбку.
– Мутант психованный, – огрызнулась та, грубо перекатывая его на подстилку. – Не думай, пожалуйста, что это моя идея.
– Смотри, Сьюгар, – пробормотал Майлз, – кажется, я ей нравлюсь.
И он умиротворенно вернулся в раскрытые объятия Беатрис своего сна.
К тайному ужасу Майлза, прогноз оказался верным. Цетагандийцы возобновили обычный порядок раздачи пищи и никак не реагировали на внутренние дела пленных. Майлзу, пожалуй, это не нравилось. Конечно, это давало отличную возможность отточить его систему организации. Но какое-то давление извне направило бы внимание пленных за пределы купола, снова подарило бы им врага и прежде всего нарушило бы одуряющее однообразие их существования. В конечном итоге Трис будет права.
– Ненавижу противника, который не делает ошибок, – раздраженно бормотал Майлз, направляя свои усилия на разрешение текущих проблем.
Он выбрал флегматичного пленного с ровным сердцебиением и велел ему лежать на земле, отсчитывая вслух свой пульс. С помощью этих «говорящих часов» можно было измерять время раздачи и работать над его сокращением.
– Мы упражняем дух, – объявил он, заставив своих четырнадцать интендантов раздавать плитки по двести за раз с получасовым перерывом между группами.