Гранитные крошки
Шрифт:
У Игоря не было сил сопротивляться, и под действием горячего молока с мёдом он забылся сном младенца. Проспав весь день, даже не став обедать, лишь единожды прервавшись на пятиминутный визит доктора, изрядно проголодавшийся мужчина, едва открыв глаза, поспешил на кухню. За обеденным столом с открытым ноутбуком сидела Света.
– Температуру измерил? – вместо приветствия спросила она.
– Да, командир. 37,1°С. Иду на поправку, – изображая бравого солдата, ответил супруг.
– Прекрасно. Сейчас покормлю тебя, – задорно ответила та, и строго добавила: – Дочка с няней, а у нас будет серьёзный
Игорю сделалось не хорошо. Он молча выдвинул стул и присел на краешек, ожидая сам не зная чего.
Светлана налила в тарелку борща. Сдобрила его объёмной ложкой сметаны и рядом на блюдце выложила артиллерию из лука и чеснока.
– Бери ложку и вперёд. Про народные средства от простуды не забывай, – скомандовала жена, пододвинув ближе к Игорю блюдце с лечебными овощами уже ударившими ему в нос специфическим ароматом.
Супруг стал, есть, углубившись взором в тарелку. Светлана же, встав к окну, и наблюдая за единичными снежинками спросила: – Игорь, скажи, а ты когда-нибудь задумывался, что такое счастье?
Ложка в руке супруга остановилась на полпути ко рту. Светлана обернулась и, удовлетворившись картиной замершего мужа, подмигнула.
– Ешь, ешь. Я сегодня озадачилась этим вопросом, и поскольку ты спал, а я у тебя большая торопыжка, то кое-что сделала в пользу нашего семейного счастья и сейчас расскажу что именно. Во-первых, я продала норковую шубу и закрыла все наши кредиты по бытовой технике.
Брови мужа взлетели вверх.
– Да, да. Это твой подарок. Но, с тех пор как ты её купил, я одела её лишь однажды. Зима тёплая стала, да и хранить шубу в холодильнике нужно. Толку купить бесполезную вещь и платить за её хранение. Во-вторых. Я выставила на продажу машину, и уже появился покупатель, который перечислил аванс. Он завтра приедет за автомобилем и закроем сделку, погасим частично автокредит, чтобы снизить ставку и остаток будем постепенно выплачивать.
От второй новости Игорь вгрызся в луковицу так, что по щеке побежала слеза, но Света не обращая внимания на это продолжала.
– Тебе же автомобиль только в тягость. Ездим мало, техосмотры дорогущие. Кроме того при надобности на такси ездить дешевле, чем оплачивать содержание этого прожорливого монстра. Но это ещё не всё.
Игорь нервно сглотнул.
– Ты же помнишь, что у меня есть доверенность представлять твои интересы. Так вот, я от твоего имени написала заявление на увольнение. Доктор сказал, что тебе как раз две недели надо отлежаться. Вот и будешь соблюдать режим выздоровления. Из дома ни ногой, а как настанет день икс, я сама за тебя в офис схожу, документы заберу.
Третья новость, мягко говоря, Игоря ошарашила. Он перестал есть. В висках запульсировало. Казалось, что в кухне стало невероятно душно.
– Что? Что ты сделала? – полушёпотом прохрипел он.
– То, что слышал. Всё это снова приблизит нас друг к другу. Я соскучилась по тебе.
– И на что мы будем жить? – тяжко вздохнул супруг.
– Так я не закончила. Мы от продажи автомобиля отложим часть денег для выплат по ипотеке. Буфер этак на полгода, а ты тем временем будешь бизнес налаживать.
– К-какой бизнес? – у Игоря перед глазами всё потемнело.
– Свой собственный. Я уже документы подготовила и куда надо отправила. Займёшься частной практикой. Сколько можно на других вкалывать? Да, не всё сразу будет получаться, но постепенно наработаешь имя и постоянных клиентов. Опыт у тебя уже значительный. Я в тебя верю.
Щёки Светы раскраснелись, она продолжала что-то щебетать мелодичным голосом, а Игорь, чувствуя, что перестал сердиться и, любуясь супругой, вдруг ощутил неимоверную лёгкость, и перед глазами красной новостной лентой пробежала запоздалая мысль: «Самое главное в семейном счастье это надёжный тыл».
Он встал и хотел поцеловать супругу, но та, смеясь, отстранилась: – Ты чего Чиполлино, только в щёку! А вот когда выздоровеешь, то мы над вторым ляликом усердия прилагать начнём, так что ты пыл не снижай!
– Какая же ты у меня всё-таки умница, – восхищённо проговорил Игорь.
– Конечно, я такая. А ты думал у меня от мамских дел мозги раскисли? Я сегодня как поговорила с одноклассницей, которая секретарём Шефини работает, так план твоего освобождения торпедой и выскочил.
Игорь виновато посмотрел на супругу: – Прости. Впредь обязуюсь любые дела выносить на семейный совет и тебя прошу больше так масштабно не торопыжничать.
Вселенский секрет
– Мальчик! Положите на живот матери! – скомандовал главный в группе акушеров.
В ту же самую минуту женщина на родильном кресле устремила взгляд на пару голубых внимательно смотрящих на неё бусинок на животе. Несколько мгновений знакомства изучающими взглядами и ребёнок отправился на первые в его жизни процедуры. Пока акушеры ещё возились с телом мамочки, она, практически не моргая, следила лишь за перемещениями этого драгоценного комочка по палате. С глазами наполненными слезами счастья, любовалась процессом взвешивания, измерения роста и пеленанием её сына улыбчивым плечистым педиатром.
Неожиданно раздалось «Апчхи!».
– Он чихает! – звонко воскликнула женщина.
Акушеры дружно рассмеялись: – Конечно, чихает, он же человек!
Вероника, улыбаясь сама себе, аккуратно вела машину в городской пробке, осторожно протискиваясь между припаркованными тут и там автомобилями, хозяева которых атаковали рыночную площадь на последних в этом году выходных. Рядом с женщиной на соседнем сидении возвышалась коробка из интернет-магазина. Коллекция машинок, которые всего на миг станут ёлочными украшениями завтра утром по случаю дня рождения её сына.
Зажёгся красный свет светофора. Женщина притормозила у пешеходного перехода, спокойно наблюдая, как мама с коляской переходит дорогу. Неожиданно мысли Вероники снова вернулись в тот день, когда на свет появился её первенец.
Сын родился в восемь утра двадцать пятого декабря. Казалось, и не было той бессонной ночи и двух предшествующих напряженных дней в роддоме, когда необъятные размеры живота не позволяли ей даже вдохнуть без усилий. После родов акушер вручил Веронике живой свёрток и отправил с медсестрой на кресле-каталке в послеродовую палату, где ей поставили капельницу и выдали плотный завтрак. Все манипуляции вокруг проходили на фоне непрерывно следящих за ней голубых глаз, напоминающих, что их теперь двое.