Грановский

РЕДАКЦИИ ФИЛОСОФСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Каменский Захар Абрамович (род. в 1915 г.) — Доктор философских наук, старший научный сотрудник-консультант Института философии АН СССР, автор научных трудов по истории русской философии, среди которых — «П. Я. Чаадаев» (М., 1946), «Философские идеи русского Просвещения» (М., 1971), «Русская философия начала XIX века и Шеллинг» (М., 1980), «Московский кружок любомудров» (М., 1980), «Н. И. Надеждин» (М., 1984).

Рецензент — докт. филос. наук А. И. ВОЛОДИН

40—50-е годы XIX в. протекала деятельность профессора всеобщей истории Московского университета Тимофея Николаевича Грановского. Это была эпоха политической и идеологической реакции в России. Но в то же время они были и годами подъема общественной мысли. Эти, казалось бы, противоречащие характеристики состояния общества очень часто совмещаются, взаимодействуют: подъем общественного протеста вызывает реакцию со стороны господствующего класса, а политическая и идеологическая реакция в свою очередь вызывает общественный протест.

В России первой половины XIX в. это взаимодействие прослеживается очень отчетливо. «Вольности» начала века вызвали реакцию конца 10-х — начала 20-х годов; реакции противостояло декабристское движение и примыкающий к нему широкий фронт свободомыслия. После восстания декабристов реакция ужесточилась, и в эти годы общество дает ей отпор интенсивным развитием передовой мысли и общественного движения, развитием, которое становилось все продуктивнее и радикальнее.

Политико-идеологические контроверзы были выражением глубинных процессов в экономике и социальных отношениях. Они формировали те общественные потребности, которые и удовлетворялись названными политическими и идеологическими движениями.

Первая половина XIX в. была для России временем развития капиталистического производства, кризиса крепостничества. Процесс этот все убыстрялся от начала к середине века. Но, как известно, в эти годы крепостничество еще оставалось сильным. Сельское хозяйство, основа экономики России, несмотря на разлагающие его процессы, еще пребывало в рамках феодальной формации. Промышленность развивалась свободнее, но и она чувствовала на себе оковы феодализма.

Соответственно формировались и социальные отношения. Основную массу русского народа составляло крестьянство, находящееся в крепостной зависимости от другого основного класса русского общества — помещиков. Русская буржуазия была немногочисленна и слаба, хотя от десятилетия к десятилетию увеличивала свою численность и капитал. Рабочий класс только-только формировался и был еще тесно связан с крестьянством. Малочисленна была профессиональная интеллигенция. Однако все эти структуры были весьма подвижны, и общая тенденция их развития соответствовала тому, что можно назвать буржуазным развитием.

Социальные отношения характеризовались чрезвычайной напряженностью. Крестьянское, солдатское, зародившееся рабочее движение к середине века усилились. Становилось ясно, что нужны решительные преобразования, так как ни экономика, ни культура, ни армия не могли удовлетворить в условиях феодально-крепостнических отношений предъявляемых к ним обществом требований, и к концу 50-х годов вопрос стоял не о том, нужны ли реформы, а о том, какие и как их проводить. Объективно все было устремлено к ломке феодализма и к установлению буржуазных отношений.

Однако эта устремленность для каждой социальной группы имела свое содержание и свое направление.

Определенным образом складывались и отношения идеологические, формировались направления русской общественной мысли.

В 20—30-е годы структура ее была такова: официальная идеология, выражавшая интересы крепостников и самодержавия; противостоящая ей идеология дворянских революционеров-декабристов, объективно обосновывавшая необходимость развития России по буржуазному пути (их традиции, несмотря на террор, продолжали различные тайные кружки); Просвещение, близкое к декабризму по своей социальной

природе и решению многих теоретических вопросов, но отличающееся от декабризма тем, что предлагало вместо революции путь мирных реформ, преобразований и просвещения народа.

В 40-х — начале 50-х годов происходит усложнение, дифференциация этой структуры. Традиции декабризма продолжает революционный демократизм, формирующийся в 40-х годах и представленный в эти годы В. Г. Белинским, А. И. Герценом, Н. П. Огаревым, петрашевцами, М. А. Бакуниным. В 30-х годах они были сторонниками Просвещения, а в 40—50-х утверждались на новых теоретических позициях — революционности, материализме, связанном с диалектикой, атеизме, социализме.

Со всем тем в 40-х — первой половине 50-х годов Просвещение еще существует, и его представителями являются П. Я. Чаадаев, А. И. Галич. Именно в рамках Просвещения выступает в эти годы и Т. Н. Грановский. Но надо при этом иметь в виду, что Просвещение уже исчерпало свой потенциал, сыграло свою роль, в частности роль отечественного идейного источника формирования революционно-демократической идеологии. Отличаясь в эти годы от революционного демократизма по названным его основным установкам, Просвещение все же еще удерживает элементы, дающие возможность революционному демократизму стремиться к контактам, к единому фронту с Просвещением, действовать с ним заодно в отношении ряда вопросов — прежде всего в борьбе против крепостного права, в критике официальной и консервативной идеологии, в требовании просвещения народа, в теоретических построениях — философии истории, гносеологии, диалектике и т. п.

Из Просвещения выходит и еще одно направление русской общественной мысли, которое, правда, в эти годы проходит стадию формирования и определенно заявит о себе лишь в пореформенную эпоху. Это так называемый либерализм. В настоящее время принято считать, что в России либерализм сложился в общественно-политическое течение в годы революционной ситуации (1859–1861) и крестьянской реформы (1861), т. е. после смерти Грановского. Однако в конце 40-х — начале 50-х годов будущие либералы — Е. Ф. Корш, В. П. Боткин, Н. X. Кетчер, К. Д. Кавелин, Б. Н. Чичерин и другие — уже существенно отличались по своим взглядам и от революционных демократов (по указанным выше установкам), и даже от просветительства Грановского, который стоял как бы между этими двумя течениями, не примыкая полностью ни к одному из них, занимая промежуточную и потому противоречивую позицию.

Что касается правого лагеря, то наряду с по-прежнему действовавшей и в государственном смысле господствовавшей официальной идеологией надо указать на славянофильство, которое в собственно теоретическом, особенно в философском отношении резко противостояло как революционному демократизму, так и Просвещению, представители которого — Чаадаев и Грановский наряду с революционным демократом Белинским — были самыми непримиримыми и острыми критиками славянофильства. При всей его специфичности славянофильство в современной литературе относят часто к либерализму, его правому крылу.

Социальная база всех этих течений вырисовывается отчетливо: революционный демократизм был крестьянской идеологией, Просвещение и либерализм выражали различные оттенки и степени радикальности формировавшейся в России буржуазии, официальная идеология была идеологией помещиков, высшего и среднего чиновничества, т. е. феодально-крепостнических слоев русского общества. На стыках этих социальных слоев и их идеологий образовывались группы и располагались деятели, которые по отдельным вопросам оказывались в пределах то одного, то другого направления: «чистых» форм не было и здесь, как их никогда не бывает в периоды дифференциации, становления социальных слоев и их идеологий. Такова в общем была структура русской общественной мысли середины XIX в., социально-идеологические условия, в которых протекала деятельность Т. Н. Грановского.