Грася
Шрифт:
— Госпожа Греф, Грасенька, а если девушки испугаются? Да и нет у меня уверенности, что их отцы разрешат им участвовать во всём вами затеянном.
— Но, господин командующий, вы же не отстранитесь от нашего дела?! В конце концов, всем выгодно дальнейшее сотрудничество, раскройте глаза градоначальнику и главам гильдий на наше с вами видение ситуации. Завоёвывайте союзников, мы начали действовать! Это первый шаг, за ним надо сразу делать второй, третий…
— Авантюра, чистейшей воды авантюра, но у меня чутьё, что всё получится. Мы обыграем клыкастых и им даже не
— Только, вы же понимаете, больше половины успеха зависит от внезапности, от их растерянности.
— Да, несомненно. Что потребуется от меня?
— От вас, лэр-в Линей, мне необходима сцена, я нарисую какая. Выступать будем на свежем воздухе, поэтому саму сцену прикроем навесом в виде ракушки и обставим обогревателями.
— Думаете, это защитит от холода?
— За сценой ещё сделаем маленький тёплый домик. Для зрителей сделаем небольшой подъём.
— Оборотни тяжелые, а если они у вас будут топать, то никакая конструкция их не выдержит, — возразил лэр-в.
— А что если из снега горочку сделать и в ней широченные ступени? Ну и доски положить, чтобы сидеть не на снегу.
— Без сидений, пусть стоя смотрят.
— Как скажете, вам виднее.
— А подъём всё же сделаем ступенями, — подумав, согласился командующий.
— Вроде всё, осталось мне подготовить программу, а вам обеспечить мне скрытность и содействие по мелочам. И не забудьте заручиться поддержкой отцов моих подружек.
А дальше всё закрутилось, завертелось. В подвалах, под Грасиным контролем, неустанно били в дюжину барабанов. Девушка испытывала непреодолимую слабость к этому инструменту. Поначалу некоторые ссыльные, сыновья мастеров, учились просто стучать одновременно. Когда они научились чувствовать друг друга, то стали менять ритм, а после пошли финты. Несколько разных видов «стучалочек» отрепетировали до зубного скрежета и начали их чередовать, составляя из них своеобразную музыку. Было что-то в этом глухом звуке, нечто завораживающее, заставляющее кровь нестись по телу быстрее. В какой-то момент, когда ритм барабанов затих, ожила лиоль и выдала пронзительные звуки. Она заныла высоко и долго, после чего один из ссыльных выкрикнул:
— Чего это она?
Выкрик получился басом и Грася, будто вспомнив что-то, уставившись на мужчину, шёпотом велела:
— Кричи команды.
Ссыльный недоуменно уставился на неё, но послушался:
— Стройся!
Грася показала знаком «стучите». Барабаны застучали, лиоль снова пронзительно заверещала, а мужчина начал басом выкрикивать отрывистые приказы.
Тишина наступила оглушительная. В один момент все выдохлись.
— А что, в этом что-то есть, — подал голос молодой парень, из мастеровых.
— Ламик, ты почувствовал, да? — обрадовалась поддержки Грася.
— Чем-то похоже на орочий марш, если бы он у них был, — подтвердил парень.
Все начали обсуждать, что у них только что получилось.
— Госпожа Греф, а что если нам действительно взять язык орков и на нём отдавать команды?
— Здорово! — обрадовалась инициативе Грася.
Два дня они доводили до ума боевой
— Нет, — ответил явно впечатленный лэр-в Линей.
— Вам не понравилось? — удивились все.
— Вы с ума сошли?! Как только раздадутся ваши команды, так оборотни рванут к вам, решив, что вы даете сигнал к наступлению. Это слишком воинственно!
— Об этом мы не подумали, — расстроилась девушка.
Марш отложили, начали отрабатывать сольные выступления барабанов. Придумали, как выступающие по очереди будут вертеть палочки, создавая волну в движениях, отрепетировали общие красивые жесты. Ламика Грася назначила старшим, а сама все силы посвятила девушкам, разучивая с ними песни и танцы. Всё же именно подружки должны были заставить оборотней хлопать, топать и подпевать.
Маришка внесла предложение, что оборотням под ноги нужно положить доски, чтобы притоп был слышен, иначе эффекта не будет. Командующий идею оценил и не забраковал, пообещал предусмотреть доски под ноги и проследить, чтобы не садились на них.
У Граси к концу второй недели были подготовлены пять песен с девушками, одна сольная, два боя барабанов и орочий марш, в котором от орков осталось только название и дурь. Команды в нём заменили на детскую считалочку. Получалось так:
Бьют барабаны, после присоединяется пронзительно, как будто электрогитара, лиоль и следом бас:
Раз, два, три, четыре, (мужчины хором) ПЯТЬ!
Вышел зайчик погулять!
Вдруг волчара выбегает,
Зайчика в зубах сминает!
(девушки хором) Ой-ёй-ёй!
Дальше визжит лиоль, и девушки продолжают:
Умирает зайчик мой!
Барабаны угрожающе стучат, а дальше снова звучит грозный бас.
Повезли зайца лечиться,
Он стащил там рукавицы!
Оказался зверь живой,
Дёру дал, пока живой!
И барабаны продолжают бухать громче, вместе с ними надрывается лиоль, а девушки в такт хлопают в ладоши и топают, призывая зрителей присоединиться.
Ещё особую ставку Грася сделала на Артемию. Она ей ещё не говорила, что собирается выдать её замуж за здоровяка. Сводническая мысль мелькнула ещё на площади, в разгар спора, но окончательно судьба оборотня была решена в конфликте между кузнецом и ею.
Он просто пришёл забрать свою непутёвую дочь, которая сбежала из города и собиралась оставаться ночевать в замке.
Грася не могла отдать основную свою певческую единицу и встала перед мужчиной непреодолимой преградой. Чтобы он её заметил, она подтащила табурет и поднялась на него.
— Не пущу! — кричала она, кузнец обходил её, Грася соскакивала с табурета, неслась вперёд, снова ставила табурет перед его носом, залезала и угрожала:
— Не пущу!
Когда она в третий раз выросла перед кузнецом, он нахмурился и шикнул на неё:
— Цыц, мелочь крикливая!
Грася обрадовалась, что её заметили, и завопила что есть мочи:
— Дело государственной важности, срочно лэр-ва Линея сюда! Срочно, прямо сюда!
Мужчина поморщился от устроенного госпожой Греф бунта и отошёл от неё подальше.