Гражданин 19f

Изотов Владислав Николаевич

— Келли, секция «F»? — переспросил безопасник уже через рукав фаланги.

— Да.

— Проходите, у вас четыре минуты. Ваш посредник вон в том дальнем транспортнике слева. — опер легонько махнул рукой.

— Спасибо.

Во дают… — усмехнулся про себя Ким. Уже и ответить нормально не могут, совсем что ли ртом разучились говорить?.. Придётся привыкать; системные граждане в большинстве своём устную речь действительно находят «малоинформативной».

Знакомое толстенькое тельце среди и так немногочисленных «задержанных» довольно быстро. Веллингтон сидел, прислонившись спиной к спешно посаженной машине, едва ворочая головой — видимо, инсигния

могла блокировать моторные функции выборочно, так как остальные части тела посредника даже не подёргивались. Едва-едва можно было различить дыхание. Приметив знакомое лицо, Айс натужено выпучил маленькие глазки, рефлекторно пытаясь отползти. Тщетно.

— Ну, скотинка, далеко уехал?..

Толстяк зашевелил губами, яростно потряхивая головой, будто это могло помочь сдвинуться с места.

— Келли… Келли! Я не знаю, не знаю что случилось, но я тут совершенно, совершенно не при чём, клянусь тебе, это… Не я, м-меня! Меня подставили… Пожалуйста, Келли, Ким… Этот чёртов «раски» выжжет мне все ч-чёртовы мозги!..

— А мне какое должно быть дело? Даже если б я хотел, то ничего бы не смог сделать. «Подставили» тебе, да? Может, если б ты сам по-людски вёл дела, такого не случилось? Вот как ты думаешь, падлюка?!.

— Я же говорю, я… Я просто хотел выйти, выйти из этого… Проклятого круга! Я не передавал… Не передавал им никакой информации! У меня даже выхода на этих людей нет! Ч-чёрт, что ж вы творите, хреновы…Ф-фашисты?!

Ким только покачал головой

— …Но, значит, с тобой всё-таки связались, не правда ли? Допустим, ты отказался — хотя и это грейдером по воде писано. Но то, что предложение было, ты и не отрицаешь. Чем ты думал, Велли? Почему мы только теперь об этом узнаём?

Посредник озлобленно фыркнул.

— Кто это «мы»?.. Нарии и его чурки вроде тебя? А на что вы мне всрались, простите сказать? Кому надо, уже давно известно, и я…

Внезапно Веллингтон изменился в лице, будто его передёрнуло от несильного электроразряда.

— Так вот как они… — пробормотал он себе под нос.

— Слушай, парень, я… Догадываюсь как это выглядит со стороны, и, может быть… В моём положении глупо будет о чём-то просить… Но всё-таки…

— И слышать ничего не желаю — отрезал Ким. — Довольно уже ты водил всех за нос, я пол дня из-за тебя потерял.

— …Стоило б связаться с «Керой», армейцами, на худой конец. Не к Нарии, не к Сташевскому. Я тебе говорю, так и тебе лучше будет, не впутывайся в эту чертову канитель… А если не веришь — так… Пойми, у меня ещё семья остаётся, я даже не за себя здесь распинаюсь. Я не могу оставить их, понимаешь?..

— Ну какая мне-то разница?.. Я выполняю что велено. И, по правде говоря, и на тебя мне начхать, и на семью твою мне тоже начхать, и не верю я тебе совершенно. Я не в «Кере» состою и не во внутренних войсках, так что извиняйте, господин посредник — нам с вами не по пути.

— Идиот… — буркнул Айс, потупив взгляд в зеркальную поверхность площадки.

—..Тебя выкинут точно так же. Все вы одинаковые, все ходите по линии. Ты тоже… На примете. У «них». С того момента, как зашел… В тот гребаный схрон.

Ким развернулся, оставляя багровеющего Веллингтона лежать на холодном полу.

— Счастливо оставаться. Хотя, постой… — он притормозил, словно задумавшись —..Я говорил, что в следующий раз тресну тебе в лицо?

Толстяк замычал, наклонив голову. Ким постоял ещё какое-то время, слушая причитания вперемешку с проклятьями, и всё же махнул рукой.

— Ладно. Не буду я об дерьмо сапоги марать — казённые, всё-таки.

На этих словах тушу посредника ловко подхватил погрузочный синт, и легко, словно мешок ваты, подсунул к другим несчастным в транспортной камере аэродайна.

— Добегался, кабанчик…

Наконец, всё закончилось. На какое-то время, по крайней мере. Отдых был нужен как вода, вся эта напряженка почти ощутимо валила с ног. Скорее б уже выходные…. Тусклое солнце ещё не скоро взойдёт над анклавом, по «штатному» времени только-только приближался вечер. Можно было после сна сходить в какую-нибудь «кафешку» на верхних ярусах с братцем и шуриной. К отцу тоже хотелось бы слетать, но времени мало… И всё-таки, какие бы светлые мысли не посещали голову в этот момент, что-то ещё настораживало. Словно предчувствие больших неприятностей, предчувствие эскалации конфликта. Свалить бы всё на переутомление, но оставался факт — расследование совета и «Керы» было далеко от завершения. И кто знает, чем оно обернётся…

Глава 8: Streichholz und Benzinkanister

Копошение горстки людей, спешно рассаживающихся за массивным столом с зеркально-черной поверхностью, со стороны могло показаться неуклюжим и даже комичным. Маленькие фигурки совершенно не вписывались в общий антураж непередаваемо огромной, но пустой комнаты, блиставшей стерильным матовым покрытием стен и потолка. Хотя светопрозрачный фасад помещения был начерно поляризован, мягкое голубоватое сияние лилось от внутренней поверхности, словно подвешенное в воздухе затейливыми клубами. Дрожащие голоса собравшихся тонули в уже в паре метров от стола, растворяясь в «тихом шуме» звукоподавителей. Что-то монументальное было в этом безмолвии, в этой всеобъемлющей пустоте — словно внутри здания кто-то сумел запечатать кусочек самого космоса, безразмерной бездны, чуждой человеку. В подобных помещениях редких посетителей частенько бросает в дрожь.

Сидящие озадаченно посматривали друг на друга, порой перешептываясь с соседями; кто-то отрешенно покачивал головой, кто-то пожимал плечами, а кто-то пытался прикрыть беспокойство плохо поставленной бравадой, но лишь несколько присутствующих сохраняли хладнокровие, бесстрастно уставившись в дальний конец переговорного стола. Во главе его восседал крепкий пожилой мужчина лет пятидесяти, облаченный в свободный офицерский китель непроницаемо-черных тонов. Комплекция тела резко отличала его от собеседников; «неправильные» пропорции лица, крючковатый нос, не блещущая атлетизмом, но ещё вполне статная фигура, седеющие волосы… Простой, ничем не примечательный «смертный» среди «Аполлонов». Или скорее немолодой скульптор в окружении фантастически изящных, но безжизненных, бездушных творений.

— Ну что, все на месте? Отлично. Ждать я всё равно никого не буду — времени у нас в обрез. — подал голос офицер, вскинув рукав кителя со световыми часами — верхом анахронизма по меркам Системы. Ропот за столом моментально прекратился, и наступила совсем уж гробовая тишина.

— Разрешите слово? — не выдержал один из присутствующих, смуглый молодой человек с небрежно распущенными черными волосами.

— Что такое, Нарии?

— Я извиняюсь, но что вот они здесь делают? — Джутта бесстрастно махнул рукой в сторону доброй половины собравшихся. —..С каких пор главки среднего звена имеют здесь голос, господин полковник? Возможно, я не верно понимаю цель этого «сверхсрочного» собрания, но мне стоило больших трудов оставить возложенные на меня полномочия, чтобы…