Гражданин чужих миров
Шрифт:
– Что с тобой произошло?
Сел рядом, обмакнул полотенце в воду, осторожно провел мокрым уголком по грязной щеке гостьи. Поначалу женщина напряженно наблюдала за моими действиями, потом облегченно вздохнула и улыбнулась растрескавшимися губами.
– Наса парла, – шепнула она. – Наса парла!
– А?
Иностранка, что ли?
– Язык, – произнесла она с трудом. – Плохо язык… плохо… Не знаю…
Ясно. Не из местных. Языка не знает, но говорит без акцента. Странно.
– Где болит? – спросил я.
Она, кажется, поняла и осторожно
Героически преодолевая брезгливость, двумя пальцами приподнял ее рваную кофточку и обмер. Рваные раны, синяки, рубцы. И это только там, где я вижу. Это же криминал! Раненая иностранка у меня дома? Полицию, срочно! Возможно, она поняла мои намерения, потому как умоляюще посмотрела на меня своими чудными глазами и прошептала, едва не плача:
– Помощь. Ты!
– Дамочка, не втягивайте меня в это дело! – Я решительно встал, достал из кармана брюк телефон. – Мне проблем не надо, ясно вам?
– Я умру. – Сказала тихо и обреченно, словно подтвердила собственный приговор.
Что-то случилось со мной в тот момент. Что-то щелкнуло в подсознании, и рука сама по себе убрала телефон, а я не заметил, как начал распутывать рваные лохмотья. Не смог, сходил за ножницами и просто разрезал остатки ее одежды.
Тощее тело моей гостьи сплошь покрывали набухшие кровью гематомы. На животе воспалилась открытая рана, похожая на след от пореза чем-то острым. Кровь едва запеклась. Значит, ее либо били, либо пытали недалеко от моего дома. От этих мыслей у меня зашевелились волосы на голове и мурашки расползлись по вспотевшему от страха телу. Знал же, что насилие сплошь и рядом, но когда сам вот так коснулся этого… Как мог, обработал раны перекисью. Роясь в аптечке, нашел обезболивающие и антибиотики. Пока ходил на кухню за водой, пытался вспомнить, что еще делают в таких случаях. Возвратившись, протянул таблетки, объяснил, что это нужно выпить. Все делал словно в тумане, на автопилоте, в полной убежденности, что поступаю правильно.
Она проглотила лекарства и с жадностью набросилась на воду. А потом устало закрыла глаза.
Я сидел рядом, смотрел на обессиленную незнакомку на своем диване, пытаясь понять, что происходит. Кто она и откуда? Как попала в мою квартиру и главный вопрос: что мне делать дальше? Осторожно накрыл гостью пледом, заметил, как из под пушистых ресниц скатилась одинокая слезинка. С разбитых губ слетел едва слышный стон. Какой же надо быть сволочью, чтобы вот так издеваться над человеком? И ребра у нее, наверное, поломаны. И повреждения внутренние серьезные. И быть она тут не должна! Наверное…
Груженый тяжелыми мыслями, пошел на кухню. В суматохе совершенно забыл про завтрак, и теперь ужасно хотелось что-нибудь съесть. Разогрев порцию щей, нашел на столе свободное место, поставил тарелку. Не утруждая себя поиском ножа, отломил кусок хлеба и стал задумчиво жевать.
Нехитрая процедура не принесла ответов ни на один из мучавших меня вопросов. Для себя решил одно: бросать эту незнакомку не стану. Как ей помочь, представления не имею. Остается ждать, когда она проснется и задавать вопросы.
Бросил в раковину грязную тарелку, открыл дверь холодильника. Подгорелый пирог. Вот и все. Что ж, придется делать вылазку. Стоит посетить магазин и аптеку. Тех лекарств, что были у меня в наличии, явно не хватит. Залез в интернет, быстро заправился нужной информацией об оказании первой помощи. Не так все и сложно. Глядишь – справлюсь сам. Направляясь в прихожую, попутно заглянул в гостиную. Женщина спала.
Пробежав ломаную линию от моего дома до аптеки, магазина и обратно, зашел в подъезд и тут же столкнулся нос к носу с Коноваловым.
– Здорово, Тимурка! – радостно пропел он, изобразив на круглом лице почти искреннее дружелюбие.
– Здрасьте, – я попытался проскочить мимо него, но тут же был пойман за капюшон его бугаем-охранником.
– И куда это мы бежим, Тимурка? – Коновалов схватил меня за волосы и дернул так, словно хотел сорвать скальп. – Ты совсем, что ли страх потерял, Добролюбов? Ты бессмертный что ли, я не понял? А?
– Я не потерял, Борис. Я все держу при себе, – попытался отшутиться я.
– И заказ мой держишь, сука! – Коновалов продолжал тянуть меня за волосы, заставляя пригибаться, а охранник не отпускал воротник. Ворот рубашки врезался в шею, я понял, что на этот раз заказчик пришел с вполне себе серьезными намерениями.
– Все будет, – похрипел я смятым горлом. – Борис…
– Сука ты, Тимурка, – Коновалов выкрутил мою шею так, чтобы наши лица были друг напротив друга. Учитывая, что он на голову был ниже меня, шея звонко хрустнула, я едва не заорал. – И просить я с тебя буду как с завравшейся суки, понял?
– Понял…
– Когда ты мне заказ отдашь?
– Я отдам…
– Я ведь не шучу, – в поросячьих глазках Коновалова сверкнула злоба, высокий покатый лоб расчертили глубокие морщины. – Я ведь могу так сделать, чтобы никто и никогда тебя не нашел. Усек, парниша?
– Усек…
Краем глаза заметил, как Коновалов полез за пазуху своего кашемирового пальто, нервно сглотнул. Знал же, что связываться с такими личностями нельзя, но уж больно денег захотелось. Да и работа показалась интересной – хакнуть пару банков в разных уголках нашей необъятной родины. Программу я написал, пару систем взломал. А потом задумался, струхнул и зажал заказ, за который взял деньги. Забирать обратно свои кровные Коновалов наотрез отказался, требуя от меня выполнения заказа. Никогда еще я так не вляпывался.
Дверь подъезда открылась, впустив в фойе морозный воздух и резкий запах дешевого одеколона. Коновалов быстро убрал из-под пальто руку, отступил. Охранник отпустил мой воротник, и я смог увидеть своего спасителя – нашего участкового. Миленький Павел Петрович, хвала твоим шикарным усам!
– Утро доброе, молодые люди, – пробасил Петрович, бросив хмурый взгляд на нашу компанию.
– Доброе утро! – радости моей не было предела. – Ладно, ребята, еще увидимся! – выпалил я и рванул к лифту, оставив Коновалова зло пыхтеть в фойе.