Гражданская война в Испании. 1936-1939 гг.
Шрифт:
Пока в Барселоне кипели кабинетные страсти, армия Модесто на Эбро истекала кровью, выигрывая для республики драгоценное, как тогда казалось, время. Давила «давил» в центре республиканского плацдарма силами трех дивизий. Несмотря на использование авиации и артиллерии в невиданных до селе в Испании размерах, 24 августа наступление франкистов захлебнулось из-за огромных потерь. Результаты атаки были весьма скромными: четыре километра вглубь на фронте в 7 километров. Важнее было то, что пали высоты 458 и 481, где находилась штаб-квартира командующего 15-м корпусом Народной армии Тагуэньи. Дальше открывалась дорога на центр республиканских позиций местечко Корбера, но у мятежников уже не было резервов, чтобы развить успех.
Франко
3 сентября 1938 года два корпуса Ягуэ и Гарсиа Валиньи начали очередное наступление на республиканский плацдарм. 200 орудий обрушили на центр плацдарма 8000 снарядов в течение четырех часов. Наблюдавший за боем Рохо предполагал, что после такого стального дождя в живых не должно было остаться ни одного человека. Но это было еще не все. По позициям Народной армии нанесли удар 180 самолетов. И-15 и И-16 пытались мешать, но их испанские экипажи серьезно уступали в боевой выучке советским пилотам, к тому времени в большинстве отозванным на родину. Свежие 1-я наваррская и 13-я марокканская дивизии еще глубже вдавили центр республиканского плацдарма, взяв Корберу. Противостоявшая атаке 27-я дивизия республиканцев была практически полностью уничтожена артиллерийским огнем и авиабомбами. Под угрозой оказалась ставка Модесто в Кампосинесе. За этот успех мятежники заплатили жизнями 5125 своих солдат.
6 сентября Модесто перебросил на грузовиках к угрожаемому участку XV интербригаду, которая под прикрытием артиллерии и танков пошла в атаку на высоту 287. Это был последний контрудар республиканцев на Эбро, который смог на время остановить становившееся опасным для всего плацдарма продвижение врага в его центре.
Всего за 6 недель битвы за Эбро франкисты смогли отбить только 200 квадратных километров республиканского плацдарма.
29 августа 1938 года Муссолини попросил Чиано записать в дневнике, что он, дуче, предсказывает поражение Франко, так как настоящими бойцами в испанской гражданской войне оказались «красные». Немцы были не столь категоричны, но фон Шторер признавал, что ни одна из сторон конфликта не может победить другую без существенной материально-технической помощи извне.
Героическое сопротивление республиканцев на Эбро позволяло надеяться на перемены в общественном мнении и политике Англии и Франции.
Еще 6 июля 1938 года «гора» в лице Комитета по невмешательству «родила мышь», приняв разработанный англичанами план вывода иностранных добровольцев из Испании. Согласно этому документу, в Испанию предполагалось направить две международные комиссии, которые подсчитают количество иностранцев в каждом лагере и как только 10 тысяч из них будут выведены с той стороны, где добровольцев окажется меньше и пропорциональное число с другой стороны, то Франко и республика получат права воюющей стороны. Затем предполагалось установить по-настоящему жесткий контроль за морскими и сухопутными границами Испании.
Правительство республики, хотя и было не в восторге от плана, одобрило его. Франко тянул с ответом, со дня на день, ожидая взятия Валенсии. Но когда мятежникам пришлось перейти к обороне 15 августа, предварительно проконсультировавшись с немцами и итальянцами, «национальная» Испания дала свой ответ. Формальное согласие сопровождалось оговорками, сводившими весь план на «нет». Франко согласился вывести тоже только 10 тысяч добровольцев, да и то при условии немедленного предоставления ему прав воющей стороны. Кроме того, допускать на свою территорию какие-либо международные комиссии франкисты не соглашались. Лорд Плимут взялся «изучать» носившие явно издевательский характер предложения мятежников и отказался созвать заседание Комитета по невмешательству в соответствии с требованием СССР для принципиальной оценки позиции Франко.
В этой обстановке 21 сентября 1938 года, выступая на сессии ассамблеи Лиги наций, Негрин заявил о готовности республики вывести иностранных добровольцев в одностороннем порядке и без всяких предварительных условий. К тому времени в рядах Народной армии было около 1 миллиона бойцов и оставшиеся в ее рядах 12 тысяч интернационалистов не играли, конечно, уже решающей роли. Осенью 1938 года, в отличие от осени 1936 года, требовалась уже не столько отвага и мужество отдельного бойца (а это было наиболее характерной особенностью интербригад), сколько современное вооружение, особенно тяжелая артиллерия и самолеты. И боец-интернационалист с винтовкой или пулеметом был также, как и его испанский товарищ по оружию, бессилен против обрушивавшегося на него града бомб и снарядов.
Поэтому, принимая такое смелое решение, республика рассчитывала на то, что Франция откроет границу (которую она закрыла в июне вплоть до принятия обеими сторонами гражданской войны плана вывода добровольцев) и Народная армия получит столь недостающие ей на Эбро советские самолеты и пушки. Этого же боялись франкисты, которые, будучи застигнутыми врасплох инициативой Негрина, просили немцев передать решение вопроса из Лиги наций в «хорошо» зарекомендовавший себя бездействием Комитет по невмешательству. Тем более, что к тому времени Италия и Германия уже вышли из Лиги Наций и не могли соответственно проводить в рамках этой организации свою излюбленную политику проволочек и саботажа.
Но в тот период внимание Великобритании (которая, в принципе, поддерживала идею перенести обсуждение инициативы Негрина в лондонский Комитет) было поглощено достигшим своего пика кризисом вокруг Чехословакии и ей было не до Испании. Поэтому Лига наций одобрила предложение Негрина и образовала 14 октября 1938 года международную комиссию по контролю за выводом иностранных добровольцев с территории республики, которая прибыла в Испанию двумя днями позже.
Чтобы как-то скомпенсировать благоприятно встреченную мировой общественностью дипломатическую инициативу республиканцев, Франко решил в октябре вывести из своей зоны 10 тысяч итальянцев, разумеется, без всякого контроля. К тому времени «каудильо» уже мог обойтись без итальянской пехоты. Его интересовали только летчики, танкисты и технические специалисты стран оси. Ведь битва на Эбро ясно показывала, что уничтожать живую силу врага можно было и на расстоянии, не ввязываясь в тяжелые рукопашные схватки.
Между тем мясорубка на Эбро не прекращалась. Германский посол фон Шторер сообщал об открытых и резких спорах Франко со своими генералами. Многие из них считали, что, сковав республиканский плацдарм небольшими силами, нужно нанести главный удар по Каталонии и закончить войну. Но «генералиссимус», как уже неоднократно упоминалось выше, был заинтересован, прежде всего, в уничтожении живой силы ненавистных ему «красных», а свои потери, его волновали мало. Ведь это были в основной массе мобилизованные рабочие и крестьяне, а значит потенциальные противники грядущего тоталитарного режима фашистского толка.
16 сентября 1938 года мятежники начали уже пятое наступление против республиканского плацдарма на Эбро. Но до конца сентября никакого серьезного продвижения достигнуто не было, хотя соотношение сил с каждым днем изменялось в пользу франкистов. К ним подходили свежие резервы со всех фронтов, а армия Модесто ничем не могла восполнить свои потери. Все тогда смотрели на Чехословакию и ждали, что вот-вот западные демократии начнут войну против Гитлера. Не может же, в конце концов, Франция не выполнить свои союзнические обязательства в отношении Праги! Об этом спрашивали измученные защитники республиканского плацдарма приезжавших к ним политиков и иностранных корреспондентов.