Гражданская война. Миссия России
Шрифт:
Командование Красной армии в сильнейшей степени уже с середины 1919 года беспокоила возможность установления тесного контакта и союза между тремя враждебными Советской России силами: Деникиным, Петлюрой, Пилсудским – на основе единства целей в борьбе с большевизмом. И Деникин жаждал этого соединения и был уверен в возможности его осуществления.
Но, сколькими бы опасностями ни угрожало большевизму это соединение и как бы страстно ни желал его сам Деникин, жизнь показала всю тщетность его надежд и разрушила опасения командования Красной армии. Все три противника (Деникин, петлюровская Украина и шляхетская Польша) были настоль разнородны и чужды друг другу, что никакого ни взаимодействия, ни тем более союза не получилось, хотя на первых порах Петлюра и поддержал Пилсудского. В отношениях с белыми поляки были до циничности откровенны. Еще в сентябре 1919 года один из членов польской «миссии» у Деникина, майор Пшездецкий, изъяснился на этот счет: «Большевизма мы не боимся… Мы можем двигаться
Не лишенный юмора и здравого смысла Пилсудский писал еще в начале 1919 года: «…Возможно, я и смог бы дойти до Москвы и прогнать большевиков оттуда. Но что потом?.. Места у них много. А я Москвы ни в Лондон, ни в Варшаву не переделаю. Только, видимо, отомщу за гимназическую молодость в Вильне и прикажу написать на стенах Кремля: „Говорить по-русски запрещается“…»
Если в противостоянии с Советской Россией, стремившейся зажечь пламя пролетарской революции по всему миру, Польша могла рассчитывать на помощь держав Антанты, то в случае прихода к власти в Москве Деникина – сторонника «единой и неделимой России» – Пилсудский уже не мог полагаться на англо-французскую поддержку польской независимости, пожелай российское «белое» правительство восстановить в той или иной форме контроль над Польшей. «Начальник Польского государства» явно считал большевиков, все-таки заявивших о признании независимости Польши, меньшим злом по сравнению с Деникиным, Колчаком и Врангелем. До Москвы поляки осенью 20-го, наверное, дойти бы смогли – но что потом? Менять одно недружественное российское правительство на другое, не менее враждебное польским интересам? Пилсудский был слишком опытным политиком, чтобы поддаться соблазну водрузить в Кремле русского генерала с помощью польских штыков.
Советская Россия пыталась наладить дипломатические переговоры с Речью Посполитой. Успехи польских войск в Белоруссии во многом были связаны с тем, что руководство РККА основные силы направляло на оборону южного направления и разгром наступающих войск Деникина. Тот, как и подавляющее число представителей Белого движения, признавал независимость Польши. Однако он был противником польских претензий на земли к востоку от Буга, считая, что они должны входить в состав единой и неделимой России. (Но, как ни удивительно, Советская Россия уже приняла Советскую Белоруссию в состав РСФСР на федеральных началах, как Республику.)
Позиция Антанты по этому вопросу совпадала с деникинской. Уже 8 декабря 1919 года была оглашена Декларация о восточной границе Польши (линии Керзона), совпадающей с линией этнографического преобладания поляков. При этом Антанта требовала от Пилсудского оказать военную помощь войскам Деникина и возобновить наступление в Белоруссии. Однако на тот момент польские войска находились значительно восточнее линии Керзона, и правительство Пилсудского было не намерено оставлять занятые территории. Плевать хотели Пилсудский и иже с ним на указания Антанты. После того как многомесячные переговоры в Таганроге между Деникиным и представителем Пилсудского генералом Карницким закончились безрезультатно, начались польско-советские переговоры. В Микашевичах состоялась беседа между представителем Советской России Юлианом Мархлевским и представителем Польши капитаном Игнаци Бернером. Предполагалось освободить политических заключенных. Был составлен список из 1574 поляков, находящихся в заключении в РСФСР, и 307 коммунистов, находящихся в польских тюрьмах. Советы потребовали проведения в Белоруссии плебисцита среди местного населения по вопросу государственного устройства и территориальной принадлежности. Поляки, в свою очередь, потребовали передачи Латвии города Двинска. А затем прекращения боевых действий против Украинской Народной Республики и Петлюры, с которым к этому времени вступили в союз. На этом все временно затихло.
Но в октябре 1919 года возобновились польско-советские переговоры в Микашевичах. Непосредственной причиной, по которой польская сторона вновь пошла на переговоры, была ее обеспокоенность успехами армии Деникина в борьбе с Красной армией. Взятия белыми Курска и Орла по пути на Москву всполошило поляков. По оценкам Пилсудского, поддержка белых не отвечала интересам Польши. Подобное мнение высказал Юлиану Мархлевскому уполномоченный главы Польского государства на переговорах в Микашевичах Игнаци Бернер, отметив, что «помощь Деникину в его борьбе с большевиками не может служить интересам Польского государства». Прямым следствием переговоров стала переброска элитной Латышской дивизии РККА с польского фронта на Южный. Победа над белыми после Воронежа и Касторной была закреплена и стала возможной благодаря правофланговому действию Ударной группы красных. Латыши дрались на ее острие. В декабре 1919 года переговоры в Микашевичах были прекращены по инициативе поляков. Это объясняется во многом низкой оценкой боеспособности и Красной армии, и Вооруженных сил Юга России со стороны Пилсудского. Перед началом боевых действий польских войск против красных в январе 1920 года британский дипломат сэр Маккиндер имел встречу с лидером Польского государства. Британский дипломат сообщал об этом примерно следующее: «В начале беседы он (Пилсудский) пессимистически выражался об организации вооруженных сил генерала Деникина… Он выражал мнение, что в настоящий момент большевистские вооруженные силы по своей организации превосходили вооруженные силы Юга России. Пилсудский утверждал, что Деникин никогда не сможет в одиночку свергнуть большевистский режим. Тем не менее о большевиках он говорил, что они в тяжелом положении, и решительно утверждал, что польская армия могла самостоятельно войти в Москву следующей весной, но в этом случае перед ним встал бы вопрос, что далее делать в политическом плане».
Хотя переговоры закончились безрезультатно, перерыв в военных действиях позволил Пилсудскому подавить просоветски настроенную оппозицию. А РККА в свою очередь успела перебросить резервы на белорусское направление и разработать план наступления.
После провала мирных переговоров боевые действия возобновились. В первых числах января 1920 года войска Эдварда Рыдз-Смиглы неожиданным ударом взяли Двинск. Затем поляки передали город латвийским властям. Следом 6 марта польские войска начали наступление в Белоруссии, захватив Мозырь и Калинковичи. Четыре попытки Красной Армии отбить Мозырь не увенчались успехом. Неудачей закончилось и наступление РККА на Украине. Командующий Западным фронтом Владимир Гиттис был снят с должности, на его место назначен 27-летний Михаил Тухачевский, ранее проявивший себя в ходе боев против войск Колчака и Деникина. Также для лучшего управления войсками южная часть Западного фронта была преобразована в Юго-Западный фронт, командующим войсками которого был назначен Александр Егоров.
Надо отдать должное и тому, что руководство РККА предприняло все меры для усиления частей, направляемых на запад. Были открыты двери для вступления в Красную армию на добровольческих началах всем бывшим и сдавшимся солдатам, казакам, офицерам армий Юга. Им, добровольно вступавшим в ряды РККА, объявлялась амнистия за прежние грехи и борьбу против большевиков на условиях, что теперь они должны были доказать свою лояльность по отношению к Советской России, сражаясь против армий буржуазно-помещичьей Польши. И тогда, в марте – апреле 1920-го, произошло невероятное. Тысячи солдат, казаков и офицеров бывшей деникинской армии без всякого принуждения влились в состав и пополнили ряды Красной армии. Добровольно вступил в ряды защитников советского Отечества и бывший генерал царской армии Брусилов, не участвовавший ранее в Гражданской войне на чьей-либо стороне. Все знали, что теперь они – бывшие белые и красные – вместе идут «бить шляхту», идут воевать за Россию, Малороссию и Белоруссию, как это и было и триста, и двести пятьдесят, и сто с лишним лет назад. В рядах этих добровольцев оказался и Петя Усачев. Теперь он стал зам. командира пулеметного взвода стрелкового полка Первой Конной…
Кто знал, что в начале завершающего этапа Гражданской войны Провидение даст возможность многим из тех, что раньше были белыми, объединиться с красными, даст им возможность драться, пролить свою кровь за Россию в едином патриотическом порыве?!
Весенний Крым встречал беглецов с Северного Кавказа то щедрым дождем, то ярким солнцем. Погода была переменчива: и как и та военно-политическая обстановка, что сложилась в стане белых, и как те перспективы, что рисовались перед белым движением.
В Крым удалось переправить около 40 тысяч солдат и офицеров. При этом войска, за исключением добровольцев, были без артиллерии. Что же касается донских казаков, то они были вообще и без лошадей, и без оружия. Деникин с трудом приступил к восстановлению боеспособности войск. Но недовольство им нарастало. Былые победы были забыты. Перед лицом нависшей угрозы многие видели теперь в Деникине главного ее виновника. Правда, добровольцы и большинство кубанцев считали, что достойной замены Деникину нет. Но так не думали донские казаки, тяжело переживавшие сдачу Области Войска Донского красным, ибо Донская земля обильно была полита казачьей кровью, в боях за нее погибло большее число донских и кубанских казаков. И все напрасно!
Следуя законам офицерской чести, генерал Деникин не стал ожидать выражения ему недоверия Военным Советом и направил письмо его председателю, генералу от кавалерии А. М. Драгомирову.
«Многоуважаемый Абрам Михайлович!
Три года российской смуты я вел борьбу, отдавая ей все свои силы и неся власть, как тяжкий крест, ниспосланный судьбою. Бог не благословил успехом войск, мною предводимых. И хотя вера в жизнеспособность армии и в ее историческое призвание мною не потеряна, но внутренняя связь между вождем и армией порвана. И я не в силах более вести ее…