Гражданство магической реальности
Шрифт:
Светлана-Орлея схлопотала от меня кулаком в висок, тут не до галантности по отношению к так называемому слабому полу, но это перворожденную только отрезвило.
Скорее всего, до того как броситься на меня, она всего лишь притворялась не пришедшей в себя, поскольку скорости, на которых мы мутузили друг друга увеличились и стали, наконец, напоминать движения сонных ленивцев.
Да, до этого на каждое действие приходилось по минуте, а иногда даже по две. Мы боролись не столько с противником, сколько со своим телом. То и дело приходилось как-то разбираться с мышцами, которые
В следующий миг я едва не ослеп даже без этой самой пелены. Выцарапывать глаза — это низко, но не когда собираешься убить своего противника, а все правила и нормы отступают куда-то за горизонт. Ногти разодрали кожу на щеке, сделали пару кровавых борозд на левой скуле, разочарованно расцарапали крыло носа и ноздрю. Вторая рука перворожденной тем временем тянулась к болту. Если бы не это, против двух женских рук я бы вряд ли устоял.
Бить раненной рукой по твердому до отвращения человеку — это очень больно. Если бы не та изуверская тренировка отца, я бы даже не подумал, что такой прием в принципе можно провести.
Из столь неудобного положения вышел не полноценный хук, а какая-то третьесортная пародия. Тем не менее, я попал в челюсть перворожденной. Голова крашеной блондинки оказалась между моим кулаком и ножкой стола — в противном случае, эффект вряд ли оказался бы заметен вообще.
Глаза перворожденной на какое-то время отчетливо расфокусировались.
Жаль только, что кухня у нас маленькая и падать ей оставалось только на меня.
Из-за лежащего сверху тела я не имел возможности видеть что-либо из прихожей. Скосив глаза получалось разглядеть рукав делового костюма, ножки стола, табурет, сдвинутый под стол перед началом всей этой кутерьмы неизвестно куда пропавшей Орлатой… и нож.
Иронично, но нож было видно лучше всего. Если выпустить из руки авалонский ключ, я бы сумел дотянуться до него кончиками пальцев, подтащить поближе и вооружиться.
Проблема возникала с самым первым действием из этой цепочки.
Пришлось схитрить: развернуть кисть ладонью вниз и лишь затем — осторожно разжать пальцы. Против того, чтобы оставаться в таком тактильном контакте артефакт не возражал.
Я потянулся к ножу, но в этот момент один за другим прозвучало еще три выстрела. И, поскольку мою тушку надежно накрывало тело приходящей в себя перворожденной, сомнений в том, по кому стрелял Роман, не оставалось.
И о чем только я думал, отправляя безоружную девушку, без какой-либо магии и навыков в боевых искусствах, против быстро пришедшего в себя мужика с огнестрелом?
Мимолетной задержкой, порожденной из-за осознания утраты, сполна воспользовалась моя непосредственная противница. Нож сорвался с места и пролетел над моей рукой.
Жаль, но пальцы в обратную сторону не гнутся, невпопад подумал я, видя как перворожденная вооружается. Правая рука, подгоняемая протоколом безопасности ключа, вместо нанесения отчаянного удара, вновь подхватила и сжала в кулак артефакт, из-за которого все и началось.
В следующий миг худощавая женская рука отправила тело перворожденной в
— Виктор, нам потребуется медицинская поддержка! Михей, живо тащи временную накладку! У нас опять эта гадость…
У Мадам было усталое, но при этом очень сердитое лицо.
Глядя на него, я кое-как улыбнулся и потерял сознание.
Глава 74
Если обычные люди для приведения других обычных людей в чувство пользуются нашатырным спиртом, печатники действуют напрямую — магией.
Я моргнул и только потом заметил, что пришел в себя и сижу на кухонном столе. Михей деловито обматывал мой кулак лентой с непонятными знаками. Все, как и в тот раз.
— Транспортировать тебя в бессознательном состоянии было бы легче, но тут в паре метров лежит нежить, которой надо отдать пару приказов.
Мадам вопросительно посмотрела в мою сторону.
Алиса! Неужели она жива? Но выстрелы…
— Михей, я могу слезть? Мне посмотреть…
— Никаких резких движений, тем более рукой, — вздохнул печатник. — Но если будешь двигаться плавно, то не вижу особых проблем. Я почти закончил, но после разговора с девушкой — немедленно в машину!
Сползти со стола удалось практически без рывков. Михей ругался всего два раза — когда я оступился на блевотине и когда едва не врезался в пристенок из-за того, что меня немного повело в сторону.
Алиса сидела у двери в ванную комнату. Еще один печатник, судя по всему, упомянутый Виктор, привел девушку в умиротворенное состояние и остановил кровь.
— Два пулевых ранения, — прокомментировал Михей. — Сквозные в грудь и в ногу. Левая рука сломана. Зато два вооруженных мужика на том свете. Была бы чуть опытнее — разобрала бы их на органы даже не вспотев. Нежить это серьезнее собаки боевой породы. Намного серьезнее.
Я и сам старался не смотреть в сторону комнаты, куда печатники затащили тело Романа. Возле компьютера, с авторучкой в глазу, лежал еще один мужчина. Рядом с ним, с отрешенным видом сидела, опираясь на платяной шкаф изрядно помятая перворожденная.
Взгляд, тем не менее, невольно скользил по трупам, а затем возвращался к неподвижному телу на кровати.
— У твоего друга травма мозга, — тихо уточнил Михей. Топологический удар. Для жизни не опасно, но придется полежать в клинике. Отдай приказ нежити проследовать за медиками, её тоже нужно осмотреть и подлечить.
— Она меня слышит?
— Ты отдал очень нечеткую команду, без ограничителей. Чтобы девушка не растрачивала силы, пытаясь убить кого-то из нас, ее пришлось привести в пассивное состояние. Отменяй команду, и медики ее заберут с собой. Будешь их навещать до выписки.
Я вздохнул с облегчением. Алиса жива и поправится. Ворчуну досталось, но и он жив.
Моя глупость едва не привела к гибели друзей.
— Алиса, отбой последней команды. Мы победили, ты молодец…
Говорить оказалось труднее чем казалось. Произносимые слова имели значение и для меня самого. Спрятанные где-то в глубине психики эмоции норовили вырваться наружу.