Греческий миллиардер и Я
Шрифт:
Его служба охраны незамедлительно пропустила их, и она поняла, что пресса была в состоянии приблизиться к нему, только потому что Миколас позволил это. Новые слезы наполнили ее глаза, когда к ней пришло понимание, что для него это был еще один способ ранить себя.
Когда Доддс остановил машину, она распахнула дверь и выскочила. Доддс начал сигналить, чтобы толпа расступилась, и Вельвет могла пройти вперед. Она была настолько поглощена необходимостью добраться до Миколаса, что когда преодолела толпу, она потеряла равновесие, и, в конечном
Миколас посмотрел вниз на женщину, которая врезалась в него, и был потрясен, когда увидел плачущую Вельвет. Он изумленно сказал.
— Вельвет?
— Л….Л….Л….— Боже, было так трудно сказать эти слова, даже когда она знала, что должна это сделать. Потому что, она знала, ее чувства к Миколасу были взаимными.
— Что ты здесь делаешь? — Спросил он хрипло.
— Л…Л…— она посмотрела на него, умоляя понять. Но было похоже, что он не позволял себя надеяться, опасаясь, что если он сделает это и ошибется, он никогда не сможет пережить это.
Вельвет сглотнула, вздохнула и попыталась снова.
— Л…Л… Давай трахнемся?
ВАУ. Лампочка на камере замигала быстрее, толпа замерла, не веря словам, которые по-видимому, она произнесла громче, чем собиралась.
Миколас смотрел на нее так, как будто не знал, что с не делать.
— Ты хочешь трахнуться прямо сейчас?
Она запнулась,
— Нет, я имела в виду, да….— Она посмотрела на него в отчаянии.
Миколас почувствовал, что она ждет от него, когда он скажет что-то, но, черт, если бы он мог понять что именно. Все, что он знал, она была здесь, и должно быть у него…должно быть у него все еще есть шанс…
— Я люблю тебя, Вельвет. — прошептал он. Он не мог больше сдерживаться. — Ты есть и всегда будешь моей любовью.
Ох.
Она обняла его, и вдруг стало так легко произнести.
— Люблю тебя, — прошептала она. — Так сильно.
Эпилог
— С первым месяцем совместной жизни, мистер Ламберт. — Вельвет выпрыгнула из своего укрытия.
— Какого черта? — Так как весь свет в гостиной был выключен, а время только перевалило за полночь, его жена почти довела его до инфаркта, выйдя из-за угла, как приведение. — В жизни так никогда не пугался…
Свет включился, показывая удрученное лицо Вельвет.
— … любовь моя, — поспешно закончил Миколас . Боже, он постоянно забывал, что беременность сделала ее чувствительной и капризной.
Когда ее лицо озарила сияющая улыбка, Миколас знал, что поступил правильно.
— Я просто хотела удивить тебя, — призналась она, надув губы.
Этот жест никогда не переставал действовать на него, и через секунду он сжимал ее в объятиях и целовал. Он был так сильно возбужден, что его член был готов к действию.
И это было хорошо, подумала Вельвет, когда Миколас поднял голову.
— У меня для тебя другой сюрприз, — сказала
— Просто помни, что я намного старше тебя, — напомнил он, наполовину серьезно.
Вельвет фыркнула.
— Тебе только недавно исполнилось тридцать.
— С такими сюрпризами, мои тридцать скоро превратятся в шестьдесят. — Это было не преувеличение. На прошлой неделе сюрприз начался с Вельвет, разразившейся слезами во время ужина при свечах в модном ресторане. Смотря на это, Миколас ощущал себя самым большим идиотом в мире, хотя у него не было ни малейшей идеи, что он сделал не так, и от этого он чувствовал себя еще более беспомощным и отчаянным, так как не знал, что должен сделать, чтобы Вельвет почувствовала себя лучше.
Только когда он начал сходить с ума от беспокойства, она прекратила плакать ненадолго, и сказала ему, что беременна.
Вельвет стояла около двери в их спальню с озорным взглядом на ее прекрасном лице.
— Готов?
— Готов, — подтвердил он, несмотря на то, что не был уверен в том, что есть способ подготовиться к сюрпризам Вельвет.
Она толкнула дверь.
— Тадам!
На секунду, все, что он мог делать это глазеть.
Через секунду Миколас оправился от потрясения и присвистнул, заставляя ее рассмеяться.
— Тебе нравится? — спросила она, потянув его в комнату вслед за собой.
— Это зависит от того, — пробормотал он, и опасный блеск появился в его глазах. — Будешь ли ты использовать это сейчас?
— Конечно. Это один из моих рискованных подарков, в конце концов.
С того времени, как они снова были вместе, она и Миколас дарили друг другу подарки, которые показывали, на какой риск они способны пойти, чтобы доказать свою любовь.
Он поднял бровь.
— И ты берешь на себя риск…?
Боже, она обожала, когда он вот так поднимал бровь. Это было так сексуально, то, каким доминирующим становился его взгляд. Казалось, он знал, что достаточно ему поднять бровь, и она сбросит с себя всю одежду, и будет умолять его заняться с ней любовью.
— Вельвет?
Черт. Она слегка отключилась. Увидев, куда он смотрит, она сказала.
— Разве это не очевидно? Я беру на себя риск выставить себя тупицей. — И не став ждать, пока он заговорит, она пожала плечами, позволяя халату медленно скользить по плечам и рукам, показывая костюм, скрывающийся под ним.
У Миколаса упала челюсть.
В следующий момент, он пришел в себя, и, перемещаясь по комнате с невероятной скоростью, задернул занавески на балконе и закрыл дверь на замок.
Вельвет разразилась смехом.
— Ты сумасшедший? Никто не собирается шпионить за нами здесь.
— Нельзя был слишком осторожным. Твое тело мое, любовь моя, и позволяя кому-либо видеть тебя одетой подобным образом, это не тот риск, которого я жажду.
Она соблазнительно провела руками вниз по своим изгибам.