Гречишный мёд
Шрифт:
— Снова?
Их взгляды встретились.
— Постой-ка-постой-ка, теперь я припоминаю… Максим Соколовский, — Игорь хмыкнул. — Ох, извини, братан. Я ж тебя чуть не замочил тогда в подвале. Хорошо, отец остановил, а то не было у меня сейчас братика.
Максим кивнул.
— Да, тогда мне повезло. Впрочем, как и в следующий раз. А вот другу моему Ваньке и его невесте пришлось хуже.
— Это ты о чем?
Максим подошёл к окну.
— Знаешь, иногда лучше выбрать смерть, чем жизнь в неволе. Хотя смерть тоже бывает разная. Некоторые ложатся спать и уходят во сне, некоторые погибают в автомобильных авариях, а другие сами решаются
Макс сунул руку в карман халата, нажал кнопку на телефоне.
— Значит, это ты был тем чуваком в лесу? А я-то думал, что покончил с тобой… — Игорь бросил пустой стакан на пол и тот, подскочив пару раз на ковре, закатился под стол. Раздался сухой щелчок. Прямо в Макса смотрело дуло пистолета.
— Ну что ж, — тихим голосом произнёс Игорь, — я люблю доделывать все до конца. Смерть будет лёгкая.
Дверь позади Игоря распахнулась. Два в чёрном и масках бросились на парня сзади.
— Руки за голову! — Игорь уже лежал на полу, на нем сидел спецназовец, прижимая к спине парня автомат. — Лицо вниз!
Макс подошёл к Игорю, присел на корточки.
— Я тоже люблю доделывать все до конца. Ты ещё пожалеешь, что остался жив.
Игоря увели. Максим подошёл к одному из спецназовцев.
— Спасибо, Костян, выручил.
Тот стянул с себя балаклаву, выдохнул.
— Да ну, Макс, ерунда. Если что — обращайся.
Максим облегченно вздохнул. Полдела сделано. Он был благодарен Марине, что осмелилась предупредить о приезде Игоря Круглова. Его ребята с готовностью согласились подъехать в нужное время. Остальное было делом техники. Только позавчера Максима вызвали к следователю по делу о покушении. Все следы вели к Круглову-младшему. Глупец, сам попал в свои же расставленные сети.
Осталось чуть-чуть дожать и и огромная махина алмазного короля рухнет.
Макс прошёл в кабинет и включил ноутбук.
Глава 30
Рая обрадовала меня, сообщив, что они с Ромкой собираются приехать на неделю почти перед самым Новым годом. Честно говоря, я уже начала немного скучать по цивилизации — мне хотелось поговорить с кем-нибудь по душам. Несмотря на то, что дядя Андрей был у меня частым гостем, этого было недостаточно. Разумеется, я каждый день разговаривала по телефону и с Ромкой, и с Райей, и с Ольгой, но это совсем не то. Сложно передать чувства и эмоции на таком расстоянии.
Работа меня поглотила с головой. Мне пришлось узнать много нового. Если раньше я ходила на охоту, то теперь охраняла зверьё от охотников. От тех, кто нарушал закон. И была рада, что таких встречалось немного.
К своему удивлению, я снова понимала язык животных. Отчётливо помнила момент, когда маленький медвежонок выскочил на тропу. Зная, что рядом наверняка его мать, насторожилась. Не дай бог пересечь дорогу матери-медведице. Автоматически схватилась за нож, висевший на поясе, и тут же услышала за спиной рык. Быстро обернулась, готовясь к
Оранжевые глаза зверя глядели на меня не мигая.
«Не тронь его, — отчётливо прозвучало у меня в голове. — Предупреждаю».
— Да не собираюсь я ни его, ни тебя трогать, — пожала плечами, пятясь назад. — Идите своей дорогой.
В ответ медведица довольно уркнула.
Я отошла в сторону, и зверюга, опустившись на четыре лапы, прошла буквально в метре от меня. А я побежала домой, выхватила из сундука колдовские книги и стала их листать, стараясь найти нужную информацию.
На следующий день подслушала разговор двух белок, дравшихся из-за кедровой шишки. Не то чтобы я постоянно слышала звериные разговоры, нет. Только когда настраивалась на них. Как странно. Ведь я много лет была лишена возможности слышать голоса леса. А вдруг моя Родовая Сила вернулась? Я мечтательно улыбнулась — ведь это значило, что человек, которому я отдала её, всё-таки полюбил меня. Максим полюбил меня!
Полночи я лежала без сна, мечтая о том, что Макс сейчас делает, как складывается его жизнь. Я запросто могла связаться с ним и уже даже подумывала об этом, но я здесь, в лесу, за тысячи километров от него. Максим успешный бизнесмен, миллионер, и его жизнь принадлежит мегаполисам. Я получила свою Силу обратно — разве не об этом я так долго мечтала?
На глаза навернулись непрошеные слезы.
— Желаю тебе счастья, родной, — прошептала в темноту и уткнулась лицом в подушку.
Уже под утро услышала такой родной голос. Бабушка сидела в изголовье кровати и что-то нашептывала. Улыбнувшись, я повернулась на другой бок. Хотелось спать — слишком раннее утро. Почувствовала лёгкое прикосновение к плечу.
— Ну ба, дай поспать... — отмахнулась от неё.
— Ульянушка, я очень рада за тебя. Все у тебя теперь будет хорошо.
— Угу, — буркнула я.
— Теперь ты снова сильная. Главное, ничего не бойся. Рада, что ты вернулась домой.
Я улыбнулась, натягивая одеяло на голову, точь-в точь как делала это в детстве, когда она будила меня в школу.
— И мне скоро не будет одиноко. Скоро придёт Весна.
— Ещё зима толком не началась, ба, — пробормотала я.
Услышала тихий смех, а затем удалявшиеся шаги.
Сон как рукой сняло. Я села на кровати. Сердце стучало так сильно, что болезненно отдавало в ребра. Весна? Я окликнула собаку, которая дремала на коврике. Она с трудом приподнялась, потянулась и подошла ко мне, слегка повиливая хвостом. Я обняла ее, прижалась к ее шелковистой холке.
— Подружка моя, старенькая... — слезы потекли по щекам.
Псина слизнула их своим широким розовым языком, с грустью глядя на меня мудрыми янтарными глазами.
Она пробыла со мной ещё два дня. В тот вечер я пошла протопить баню — новую, которую построил к моему приезду дядя Андрей. Позвала с собой Весну, но она только печально смотрела на меня, положив голову на лапы.
— Пока, — сказала я, целуя ее в нос. — Я скоро.
«Пока», — донеслось до меня.
«Скоро» не получилось. Дрова были влажные, плохо разжигались, валил сизый горький дым... Когда я вернулась, сразу ощутила странную тишину. Другую. Бросила взгляд в угол на собачью подстилку: Весна лежала в той же позе — морда на лапах. Только теперь глаза ее были полуприкрыты и неподвижны. Она ещё была тёплая, но тело уже стало отвердевать. Сев на пол, я закрыла лицо руками, безудержно плача.