Грех извне
Шрифт:
– Теперь пришла пора обновить клятвы, – вновь Лагор махнул рукой.
Его подчиненный вынул из мешка небольшую чашу, направился с ней к рекрутам. Приближение бородатого воина, похожего на хмурую тучу, лишило рекрутов остатков смелости. Тем проще. Не будут спорить.
– Надрезайте палец, капля крови в чашу, называете свое имя. И не сачковать! Борд проследит за этим! Кто осмелится нарушить святость ритуала, лишится жизни.
Обыденным тоном такие ужасные слова. И если в устах священника предупреждение звучало скорее как рекомендация, Лагор не
Пришлось исполнять указание. Выданным ножом надрезает палец, капля, две крови в чашу, а ее передает следующему. Пока чаша дошла до десятого, у первого уже остановилась кровь.
Борд из своих запасов капнул в чашу священного вина. И передал ее рекрутам. Вновь чаша пошла по рукам, ребятишки отпивали, называли имена. Борд следил за каждым, словно мечтал найти того, кому можно проломить череп.
На священнодействие это мало походило. Лагор ничего не произнес, не обратился с напутствием к ребятишкам. Смотрел, словно скучая, пока ритуал не закончится.
Остатки священной жидкости всадник вылил на свой меч, тем закрепляя клятву рекрутов.
– Ваши жизни принадлежат мне, – сказал он, отворачиваясь. – А Борд станет вашей нянькой.
Воин заранее знал об уготованной участи, но все равно недовольно фыркнул. Силы его легких хватило, чтобы из ноздрей полетели совсем не священные жидкости.
– За мной! – выплюнул он.
Ребята подчинились, ожидая, что им снова взвалят на плечи поклажу и отправят в долгий путь.
Все оказалось не так. Лагерь свернули, а вещи и припасы стащили к ближайшему дереву. Закидали ветками и опавшей листвой. Еще живые куры пытались выразить недовольство, пытаясь разорвать путы и освободив клювы.
Схрон пометили, сломав несколько ветвей. Опытный человек заметил бы этот знак. Воины из отряда Лагора не собирались надолго оставлять припасы.
Борд и его маленький отряд направились на запад, за ними следовал десяток воинов чуть в отдалении. Сам Лагор, взгромоздившись на коня, ушел севернее, словно намереваясь вернуться в болота. С собой он увел оставшихся воинов, на прощание оглашая окрестности влажным кашлем.
– Ему сигнальной трубы не надо, – ворчал Борд, ни к кому конкретно не обращаясь.
Затем он перевел взгляд на свой «отряд». Увиденное его не радовало. Ткнув в ближайшего ублюдка пальцем, он назначил его главой рекрутов. Для всякого руководителя важно умение делегировать собственные полномочия. И хоть Борд не знаком со стратегемами, эту максиму он понимал на глубинном уровне. А так же не хотел возиться с недорослями сверх необходимого.
Они шли вдоль кромки болот на запад, пока окончательно не стемнело. Под серебристым светом луны, их провожали белесо-черные ивовые листочки. Вздохи болотных духов оплакивали судьбу отряда. Капель сопровождала каждый шаг маленького отряда.
Не обученные навыкам ведения войны ребята шли нестройно, медленно. Они выросли на болотах, умели передвигаться тихо, чтобы не вспугнуть примеченную дичь. Ребятишки двигались тихо, и все же создавали много шума. Мешали эти огромные ножи, которые ни заткнуть за пояс, ни убрать в поклажу.
Дети запинались о сучья. Тихонько ругались, всхлипывали. Убрать оружие они боялись, ведь Борд шел следом, ворчал. Посмей только кто выбросить оружие или попытайся убежать. Воину не помеха мрак ночи. Его глаза давно сдружились с лунным светом. Зоркость его приобретена огромным опытом и тайными знаниями, что недоступны рекрутам.
– Скажи своим тупоголовым, чтобы выстроились в линию! – приказал Борд старшему.
Он уже не помнил, какое там имя называл этот щуплый пацаненок. Это ведь не имеет значения.
Зато у дурачка достаточно рвения. Облаченный властью, он наверняка ощущал, что вырос, раздался в плечах. Небось думает, что уже ходит в любимчиках у старого Борда.
От этих мыслей воин усмехнулся. Как же легко дурить этих землекопателей.
Пацанята выстроились в цепь. Держась на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Повторяли цепь, которой пользовались, загоняя дичь. Хоть этому их обучили в той дыре, что они называли домом.
Цепь была неровной, кто-то вырвался вперед, кто-то отстал. Никто не пытался убежать. Борду даже не требовалось запугивать дурачков. Смелость они оставили еще там на холме, где смешивали кровь с вином.
Шуму от этого построения стало еще больше. Шум не мог не привлечь волков, стая которых расположилась поблизости. В топь они опасались соваться и уже собирались сниматься с лагеря – прямо по утру, полагая, что трусливые уроды теперь принадлежат болотным духам.
Неожиданным подарком они не могли не воспользоваться.
Глава 2
В предрассветных сумерках врага заметить могут опытные воины. Профессионалы своего дела, что с рождения выбрали подобный путь. Рекруты Лагора не обладали подобным навыком. Как впрочем и его остальные люди.
Шумливых детей заметили раньше. Их продвижение сопровождалось треском ветвей, шелестом листьев и хлюпаньем земли под ногами. Рекруты молчали, не жаловались. Их рты надежно сковал страх. Если не считать отдельных возгласов испуга.
Их заметили раньше, вышли навстречу. Хотя воинов удивило появление поблизости врагов, тем более таких, что вели себя столь беспечно. Поначалу они решили, что на них набрели случайно, но затем разглядели цепь приближающихся людей.
Случайные люди так не перемещаются. И не стали бы держать в руках ножи.
Организовывать засаду уже не осталось времени. Да и никто не владел нужными премудростями для такого.
Воины вышли навстречу, выпрямившись во весь рост. Уже издалека рекруты заметили, что против них поднялся весь лес. Чешуйчатые доспехи на могучих плечах поблескивали в предрассветных лучах. Туман змеился у ног воинов, воруя звуки их шагов. Словно мертвецы бойцы поднялись из топи и пошли навстречу.