Грех на душу
Шрифт:
— Позвольте вставить слово, — сказал Кряжимский. — Ольга Юрьевна совершенно верно обрисовала ситуацию. Мы нисколько не сомневаемся в правдивости вашего рассказа, но он должен быть подтвержден документально. Вы — взрослый человек — должны это понимать. Газетная статья не является документом, это тоже понятно. Поэтому я возвращаюсь к своей прежней рекомендации — вам следует обратиться в милицию.
— Да не пойду я больше туда! — угрюмо сказал Петяйкин, категорически встряхивая соломенным чубом. — Хоть вот режьте!
Кряжимский разочарованно развел руками. Мы все переглянулись.
— Может
На душе у меня, однако, скребли кошки. На самом деле мне вовсе не хотелось вступать в контакт с милицией. Эта служба традиционно нас недолюбливает, и диалог у нас налаживается всегда со скрипом. Конечно, обстоятельства дела не позволят милиционерам просто так отмахнуться от моей рекомендации, но разговор получится очень непростой.
Петяйкин долго размышлял над предложением и, в конце концов, согласился. Я не только созвонилась с отделением, но и отправилась туда вместе с потерпевшим, чтобы быть уверенной в исходе дела.
Встреча со следователем прошла на удивление гладко. Вскользь попеняв Петяйкину за его несдержанность, тот все-таки принял заявление, но ничего обнадеживающего не сказал.
— Понимаете, — доверительно поведал он нам. — Этот случай у нас далеко не первый. В районе «Бриллианта» давно орудует какая-то группа. Они, понимаешь, отслеживают в магазине, когда кто-нибудь делает крупную покупку, потом пасут его до машины и ждут. Иногда человек, вот как вы, бросает транспортное средство и отходит — пива попить или, там, в туалет. Бывает, на пять минут отлучатся, а дело уже сделано. Такие вот артисты! Вы думаете дверцы заперли, и все на этом? Умелец вскрывает любую дверь за секунду. А коробку унести — плевое дело, там кругом проходные дворы.
— Так ловить их надо! — выпучив глаза, сказал Петяйкин.
По-моему, он едва удержался, чтобы не стукнуть кулаком по столу. Следователь посмотрел на него долгим взглядом и грустно сказал:
— Правильно, ловить! А как? К каждой машине постового не приставишь. И за каждой коробкой сыщика не пошлешь. У нас на следователе, знаете, по сколько дел висит? Вот, не знаете! А тут центр города, тут чудят все, кому не лень… И поножовщина, и угоны, и убийства — все, что хочешь!
А вы своим легкомыслием создаете лишнюю головную боль… Ну это я к слову, конечно… Искать будем! Не гарантирую, что найдем, но сигнал ваш к сведению примем…
Ни Петяйкин, ни я заверениями следователя удовлетворены не были, но делать было нечего. Агроном мой совсем приуныл и попрощался со мной довольно сухо. Кажется, мои слова, что мы тоже постараемся что-нибудь разузнать, он не принял всерьез. Мрачный и растерянный, отправился он к себе в Заречное.
Однако я не отношусь к людям, которые бросают слова на ветер. Неприятность, приключившаяся с агрономом, задела меня за живое, особенно когда стало ясно, что подобное случается уже не впервые. У меня были очень веские подозрения, что милиция не станет напрягаться в поисках чужих телевизоров, поэтому я предложила коллегам самим включиться в это дело.
Когда Сергей Иванович Кряжимский заметил Петяйкину,
Однако, как правило, мы беремся за расследование серьезных дел, где пахнет сенсацией и весомым материалом для газеты. Поэтому украденный телевизор показался Сергею Ивановичу малоинтересным и частным случаем, из которого много не выжмешь.
Наверное, с точки зрения газетчика, он был совершенно прав. Но мне было по-человечески жаль недотепу агронома и его ни за что ни про что пострадавшую семью. И, кроме того, меня за живое задело существование в центре города таинственной и неуловимой группы похитителей. Это было как-то оскорбительно и абсурдно… А несколько флегматичное отношение к этому делу работников МВД только подливало масла в огонь.
В итоге мы установили дежурства возле «Голубого бриллианта» в надежде напасть на след похитителей электроники. Дежурили мы по двое — один курсировал возле магазина, а другой прохаживался вдоль прилавков, наблюдая за покупателями. Если покупка осуществлялась, мы незаметно сопровождали счастливца до тех пор, пока он не отбывал из этого района.
Днем дежурили Маринка с Ромкой, а вечером — мы с Виктором. Сергей Иванович, как ветеран, был избавлен от этой канители. Из технического оснащения у нас имелись мобильные телефоны, чтобы поддерживать связь, а у Виктора наготове всегда был миниатюрный фотоаппарат. Аппарат цифровой, с высокой разрешающей способностью, и им можно было делать съемку даже при плохом освещении.
Но пока все было впустую. Мы ежевечерне месили грязь на улице и толкались среди посетителей магазина, но ничего подозрительного до сих пор не обнаружили. Я уже начинала понимать скепсис грустного следователя и склонялась к тому, что пора снимать пост.
Особенно остро возникло у меня это желание, когда в тот слякотный мартовский вечер я в сотый раз прослушала бодрую попевку о безграничных поцелуях. Остановившись у крыльца «Бриллианта», я с тоской посмотрела на часы.
Было без десяти семь. Скоро магазин должен был закрываться. Можно отправляться по домам. Я уже собиралась войти внутрь, чтобы найти Виктора. И тут за моей спиной раздался странный шум.
Глава II
Участок на котором я находилась, был пешеходной зоной, но сейчас по нему мчалась машина — милицейский «УАЗ» с горящими фарами. На крыше его отчаянно крутилась синяя «мигалка». Наверное, сирена тоже должна была присутствовать, но с ней, должно быть, не все в порядке — время от времени она коротко вскрикивала, но тут же умолкала, словно захлебнувшись. Во всяком случае, внимание к себе она привлекала. Народ, фланирующий по улице, останавливался, и все начинали лихорадочно озираться, пытаясь понять, что происходит.