Грех
Шрифт:
– Кофе замечательный. – Он с удовольствием сделал последний глоток. – Спасибо.
– С кардамоном. По рецепту Майи.
– Отлично получилось… Да, чуть не забыл. Мам, у меня сегодня сверхурочная смена.
– Напросился? – Елена насторожилась. Она знала, что Николая беспокоят головные боли, а значит, ему еще трудно долгое время находиться за рулем.
– Нет, так получилось. Долго объяснять, но ты не волнуйся. Все будет в порядке.
– Ты ничего не скрываешь? – У сына блестели глаза, а это недобрый знак. – Коля, ради бога…
– Не переживай, спи
– Перекусить заскочишь?
– Обязательно. Приеду перекушу, отдохну.
– Нет необходимости нагружать себя сверх меры, слышишь? – Елена взяла сына за руку. Он улыбнулся. – Я буду поздно звонить тебе. Ты только отвечай.
– Обязательно.
– Арсений сильно кашляет, так что спокойный сон сегодня мне не грозит, – вздохнула Елена.
– Пока! – Николай чмокнул мать в щеку.
– А завтрак?
– Я же выпил кофе.
– Это не самая здоровая пища. – Николай только улыбнулся. – Не убегай, я соберу тебе «тормозок».
– Хорошо, хорошо. – Сегодня ему не хотелось спорить с мамой. – Я подожду, не спеши.
День пролетел незаметно. Николай заехал на обед домой, как и обещал. Отдохнул, полистав свежий «Караван», который так любит мама. Чем ей нравится этот журнал? Вереница грустных историй. Рассказы о людях, которых ни деньги, ни слава, ни любовь не сделали счастливыми. Единственная стоящая вещь – работы Екатерины Рождественской. Николай пожалел, что не пошел на выставку ее работ прошлым летом. В галерее Рождественская выставлялась почти месяц, а он так и не нашел времени, чтобы заглянуть туда.
Решительно закрыв глянцевый журнал, Николай быстро привел себя в порядок. Переоделся, побрился, хотя щетина, с которой он боролся ранним утром, была практически незаметна. Новый лосьон после бритья, которым он побаловал себя недавно, приятно охладил кожу. Похлопывая по щекам, Николай придирчиво посмотрел на себя в зеркало. В какой-то момент ему стало смешно: готовится как на прием к королеве. Кажется, порядок. Только внутри все предательски дрожит от волнения. Выпить бы чего покрепче, но никак нельзя. Он за рулем.
Его внешний вид впечатлил братьев, маму и Майю, которая забежала к ним на минутку.
– Коленька, выглядишь шикарно! – озвучила вытянувшиеся лица присутствующих Громова.
– Спасибо, хоть вы сказали, а то все как в рот воды набрали.
– Сынок, ты такой красивый, – мама поцеловала его, – а какой запах!..
– Мам, значит, мы договорились не беспокоиться, да?
– Да, милый. – Деревская проводила сына восхищенным взглядом. – Я буду звонить.
– Лен, а ты говорила, что комплименты любят только женщины, – улыбнулась Майя, когда за Колей закрылась входная дверь.
– Никогда не видела, чтобы он так прихорашивался для работы. – Елена разлила крепкий черный чай по чашкам.
– Ночная смена, говоришь? – хитро сощурилась Майя.
– Да, сказал, что ему нужно обрести форму.
– Наверняка нужно, – двусмысленно произнесла Майя и многозначительно посмотрела на подругу. – Взрослый парень приходит в себя.
– Ты что? Он сказал бы, что у него свидание, – затараторила Елена, но вдруг резко замолчала. Кажется, чутье подвело ее. – Ты права. Без девушки здесь не обошлось. Какая же я дура! Он поехал к ней.
– Думаешь, к Анне?
– Да, и мне это не нравится. Как только она появилась, в его жизни все пошло наперекосяк.
– Брось паниковать. Парень не хотел лишних вопросов. Он потом тебе все расскажет, – заверила подругу Громова. – Не переживай.
– Все расскажет, говоришь? Сомневаюсь. Это же Коля…
Деревской волновался. Он не был уверен, что все пройдет гладко. Чем ближе он подъезжал к «Рандеву», тем меньше в нем оставалось уверенности в правильности своего решения. Страхи и дурные предчувствия одолевали его. Николай боялся, что встреча с Анной снова надолго выбьет его из колеи. Нет, он не слабак. Он с достоинством примет и грубость, и насмешки, и равнодушие. Ему почти удалось успокоиться. Но когда он припарковал машину за два дома от «Рандеву», не сразу решился выйти из машины. Николай запаниковал. Мысленно обозвал себя жалким трусом и наконец решительно открыл дверцу. Ноги предательски подкашивались. Достав сигарету, нервно закурил. Не успел он сделать и двух затяжек, как услышал знакомый голос:
– Молодой и красивый, закурить не найдется? – Николай обернулся: высокая стройная девушка, одетая богато, но безвкусно. Хотя… Ну, конечно. Яркая внешность не оставляет шансов на ошибку. Это Пчелка.
– Привет, Пчелка! – Николай протянул ей пачку «Bond».
– Это ты? – Девушка в растерянности отступила. Недоумение на ее лице сменил испуг, испуг – паника. Дрожащими пальцами она достала сигарету. Николай подносит ей огонек. – Спасибо.
– Что ты так испугалась, как будто привидение увидела?
– Я удивилась.
– Ага, даже румяна побелели, так удивилась, – засмеялся Николай. Он тоже волновался. Появилась возможность легко, без проблем узнать об Анне.
– Ладно, будем считать, что я обозналась. – Пчелка резко выпустила дым и поправила сумочку на плече, собираясь идти. – Прощай!
– Стоп! – Николай преградил ей путь. – Не спеши, милая.
– Тебе чего?
– Я ведь не сделал тебе ничего плохого и не собираюсь.
– Вот еще!
– Я только спрошу. Ты ведь у нас все обо всех знаешь.
– Что из этого? – насторожилась Пчелка. Запустила пятерню в распущенные волосы, взъерошила их.
– Присядь ко мне в машину. Пара вопросов – и можешь порхать дальше.
– Не стану я к тебе в машину садиться. Нашел дуру.
– Прошу тебя. – Николай старается быть вежливым.
– Спрашивай так. Ни за что не сяду в машину!
– Хорошо. Ты ведь понимаешь, о чем я хочу спросить. Чур – говорить правду.
Лицо Пчелки побледнело еще сильнее. Она оглянулась по сторонам, будто опасалась, что кто-то станет свидетелем нежелательного разговора. Наконец выбросила сигарету и уставилась на него так, что у Деревского по телу побежали мурашки. Неведение вот-вот закончится. Как страшно услышать правду.