Грехи ангелов
Шрифт:
— Может, это мой одеколон?
Она не ответила.
— Ну, Джеки, подумай!
— О чем?
— Ты слишком много работала и просто устала, — сказал Дрю.
— Пожалуй.
— С мюзиклом все в порядке? Альдо сказал мне, что у Роуз не идет роль…
— Да, были трудности, — спокойно сказала Джеки. — Но теперь с Роуз все в порядке. Прямо чудеса какие-то.
Дрю облегченно вздохнул.
— Если не принимать во внимание этот чертов запах старого одеколона, который напомнил тебе духи матери,
— Да. Как и вначале.
— Вот в этом-то все и дело!
— Нет, Дрю, не в этом.
— Послушай, Джеки! Я не желаю слушать больше всю эту чушь обо мне и твоей матери. Договорились?
— Так это чушь?
— Джеки, Джеки, — устало сказал он, — я не увлекаюсь пожилыми дамочками. К тому же она совсем не в моем вкусе.
Так он еще никогда в жизни не врал.
— Есть еще кое-что…
— Я уже сказал, что больше не хочу об этом слышать… Может быть, это ты ведешь не совсем честную игру?
— То есть?
— Может быть, это только предлог, чтобы меня вежливо спровадить, а?..
— Нет, — протяжно вздохнула она. — Дело не в этом.
— Так какого дьявола ты морочишь мне голову?
— Не знаю, — проговорила она. — Может быть, я действительно устала…
— Хорошенько отдохни во время праздников. Я хочу сказать: по-настоящему отдохни…
— Да, пожалуй…
Приближались рождественские праздники, несущие радость и умиротворение. Вот только в этот раз Джеки совсем не чувствовала обычного детского восхищения перед старыми добрыми семейными традициями.
— Я надеялась, что ты приедешь, — вздохнула она.
— Ты меня прости, — тихо сказал он, постепенно успокаиваясь. — Я вернусь и все устрою. Обещаю.
— Когда же?
— Я позвоню. Да. Позвоню и предупрежу.
Она ничего не ответила.
— Эй! — поспешно добавил Дрю. — Ты там ни о чем плохом не думай, ладно?
— Хорошо.
— Ну, пока.
— Пока, Дрю.
Он положил трубку и несколько секунд неподвижно смотрел на телефон.
— Дерьмо! — тихо проговорил он и, налив себе виски, залпом выпил.
Гостиная выглядела необыкновенно красивой. Клэр превзошла саму себя, украшая ее. Под нарядной рождественской елкой стоял кувшин с пуншем. Несколько гостей, приглашенных в Сочельник, разъехались по домам, и Клэр пошла на кухню приготовить шоколад для Дэвида, который уже лег в постель.
Джеки подошла к елке и поправила на ней нити серебряного дождя. Потом подлила в свой стакан пунша.
— Ты еще не уходишь? — спросила с порога Клэр.
— Ухожу. Я очень устала… Только хочу выпить последний стакан пунша. Здесь так уютно. Спасибо за прекрасный вечер.
— Я очень довольна. Кажется, и твоему отцу тоже понравилось. Только в конце он немного перебрал.
— Он был очень бледен. Он хорошо себя чувствует?
— Да, все нормально. Просто он переутомился и слишком переживает за свою роль.
— Думаю, он очень ей рад.
— Еще бы!.. — сказала Клэр и задумалась. — Но только в этот раз он что-то чересчур беспокоится.
— Ну ты же понимаешь, как для него важна эта роль.
— Конечно, понимаю. Но не могу не думать о том, какой ценой она ему дается.
— Все дело в том, Клэр, что он влюблен в эту роль, — сказала Джеки. — Все в театре от нее без ума. Иначе, я думаю, они бы не взялись за съемки.
— Знаешь, иногда мне кажется, что все актеры немного того… — Клэр покачала головой. — Но спасибо тебе, Джеки, за твои слова. Мне это нужно было услышать.
— Ты просто устала. Сегодня был нелегкий день.
— Шоколад остывает! — с улыбкой спохватилась Клэр. — Ну, теперь я оставляю тебя. Отдыхай. Будить рано утром я тебя не собираюсь. Спокойной ночи!
— Спокойной ночи.
— Да, кстати, — добавила Клэр. — Джемми уже ушел к себе, так что перед сном погаси везде свет…
— Хорошо.
Дверь за Клэр закрылась, и комната погрузилась в тишину. Джеки придвинулась поближе к камину и протянула к теплу ладони. В какое-то мгновение у нее промелькнула мысль: где сейчас Дрю, что делает?.. Впрочем, она это знала. Дрю был сейчас с ее матерью. Теперь она в этом не сомневалась.
После их разговора по телефону Джеки снова достала его пиджак. Но запах духов уже рассеялся, и Джеки не была уверена в том, что это были именно те самые духи. Тогда она проверила карманы, но ничего не нашла. Потом она переключила свое внимание на маленький чемодан, который он оставил у нее. С замирающим сердцем она пересмотрела каждую вещь, презирая сама себя за то, что делает, однако не могла остановиться: она хотела знать.
В конце концов она сообразила позвонить в отель «Гайд-парк», чтобы выяснить, какой адрес внес Дрю в книгу регистраций. Он действительно оставил нью-йоркский адрес, и по сию минуту Джеки не могла понять, что именно — небрежность или глупость заставили Дрю сделать это — вписать адрес квартиры на Манхэттене… Квартиры, которая принадлежала ее матери.
— Джеки?
Услышав голос Джемми, она на секунду прикрыла глаза.
— А я вот решила выпить на сон грядущий… — небрежно сказала она.
— Я не хотел тебя тревожить. Просто пришел пожелать спокойной ночи.
— Почему бы тебе не выпить со мной стаканчик пунша?
Секунду он смотрел на нее, не зная, что ответить. Но она снова улыбнулась ему и сказала:
— Прошу тебя.
Джемми налил себе пунша и встал рядом.
— Я хочу извиниться.