Грехи и мифы Патриарших прудов
Шрифт:
Глава 10
Странности
Все воскресенье Катя мучилась непонятным беспокойством. Хотела было заняться собой наконец, но как-то все из рук валилось. Однако ближе к полудню она все же сходила в салон красоты – даже без записи удалось, потому что салоны красоты сейчас пустуют и ловят клиентов чуть ли не за фалды.
В понедельник, явившись на работу в Главк, она первым делом поговорила со своим шефом – начальником Пресс-службы, объяснив, что сейчас затишье по части сенсаций, а из непонятного пока дела с безголовым трупом может выйти сносный репортаж о том, как сыщики с нуля устанавливают личность
Заручившись разрешением своего начальства, Катя отправилась после оперативки к полковнику Гущину. Тот пребывал в состоянии тихой задумчивости. В воскресенье посланные на строительный рынок на Калужском шоссе оперативники, которым было поручено разыскать торговый павильон ООО Виктора Кравцова, вернулись ни с чем. В хаосе торгового муравейника павильон они, правда, отыскали, но он оказался закрыт. Обычно выходные – самые оживленные и посещаемые народом дни на строительном рынке. Но это в прошлом. Огромный строительный рынок сейчас больше напоминал мертвые пчелиные соты, где лишь кое-где трудолюбиво копошились и что-то продавали. А так целые ряды и закоулки закрытых, а порой и брошенных, заколоченных торговых точек и павильонов.
Оперативникам предстоял нелегкий труд – через администрацию рынка постараться выйти на совладельцев ООО, возможно, у Виктора Кравцова были или есть компаньоны, возможно, и сам он где-то живой и здоровый.
Самым простым и легким способом установить, тот это человек или не тот, было провести сравнительный анализ ДНК. Самое очевидное решение: произвести забор образцов для исследования у детей – сыновей Виктора Кравцова. А это такая бюрократическая морока! И очень сложно с юридической точки зрения, пока, с одной стороны, нет никаких данных о пропаже без вести самого Кравцова и, с другой стороны, веских доказательств того, что неопознанное изуродованное тело принадлежит не кому-то другому, а именно ему.
– А что с делом о ДТП в Бронницах, Федор Матвеевич? – спросила Катя грустного Гущина.
– Подняли они дело по моей просьбе. Прекращенное оно, даже пока не в архиве, а у них в УВД, – Гущин прикидывал, что дальше. – Ты что же, страшилки свои писать, что ли, надумала о нашем безголовом?
– Зря, по-вашему, мучилась вчера? – огрызнулась Катя. Надо порой и зубы показывать, а то на голову сядут. – Выходной день в прозекторской, обоняя трупные газы! Кому сказать – в психушку пошлют. А все для вас стараюсь, Федор Матвеевич!
Гущин как-то непонятно хмыкнул. Скорее довольно, чем недовольно.
– Ну, тогда поедем в Бронницы, проверим, что за дело трехлетней давности, – сказал он просто.
И они поехали в Бронницы. Катя в этом районе Подмосковья никогда прежде не бывала. И городишко показался ей скучным. Но леса окрестные полыхали золотом и багрянцем, поля манили изумрудной дымкой, где-то там, в полях, змеей вилась-извивалась Москва-река. Кате всегда хотелось увидеть эту реку, на берегу которой она жила на Фрунзенской набережной – на воле, так сказать, вне города.
Но вместо реки она увидела местный отдел полиции – отремонтированный и покрашенный, но все равно какой-то хилый, затерханный и внутри и снаружи. А может, ей это лишь показалось? Может, она вообще слишком критически относилась к внешнему виду?
Гущина принял лично начальник отдела, на столе уже ждали два увесистых тома уголовного дела. Пока Гущин и начальник местной полиции обстоятельно и неторопливо толковали
Машина «Газель» синего цвета с вылетевшим лобовым стеклом и разбитой фарой. Вмятина на капоте, что-то бурое. Осколки на асфальте и опять что-то бурое.
– Дело давно прекращено на законном основании. Наш следователь Нилов им занимался, столько экспертиз провел автотехнических и прочих, столько справок собрал! Эксперты все сошлись во мнении: это форс-мажор, не было вины водителя Виктора Кравцова в том, что произошло. Правда, там, конечно, странности в этом деле. Большие странности. Но никакого криминала мы так и не обнаружили.
– Странности? Какие же? – сразу насторожилась Катя.
– Вам лучше со следователем поговорить, с Ниловым, – начальник полиции нажал кнопку на переговорнике. – Я не спец в ДТП. Нилов ответит на ваши вопросы, я его просил вас дождаться сегодня. А что случилось?
Полковник Гущин коротко рассказал о безголовом трупе и двенадцати совпавших точках дактилоскопии.
– Убийство? – Начальник полиции снова начал тыкать кнопки переговорника.
Следователь Нилов оказался молодым, но уже заморенным человечком с серыми волосами и тусклым усталым взглядом.
– Вы в деле все прочтете, – встретил он их обычной следственной отговоркой. – Такая была бодяга долгая! Я все, что мог, сделал. Я никогда не страдал обвинительным уклоном. А в том ночном происшествии на дороге вина Кравцова отсутствовала. Все доказательства это подтвердили и технические экспертизы.
– Мы дело-то прочтем, коллега, но вы нас сейчас коротко проинформируйте о самой сути. Что там случилось? – спросил Гущин.
– Летом это произошло, три года назад, в конце июня. Точную дату надо посмотреть, я уже забыл, – Нилов-следователь кивнул на увесистые гроссбухи. – Кравцов Виктор на машине, принадлежавшей его строительной фирме, около двух ночи ехал по Старой дороге. Он сказал, что ничего не мог сделать – в свете фар внезапно увидел ее, потерпевшую. Она выбежала на дорогу и внезапно остановилась. Возможно, ее ослепил свет его фар. Он ее сбил там, на девятом километре. Ужас, шок – он не успел затормозить. Сам позвонил в полицию и «Скорую» вызвал. С места ДТП не скрывался. Наш сотрудник из ГАИ прибыл туда через десять минут – за час до этого случилась еще одна авария на шоссе. Потерпевшая была в очень тяжелом состоянии. Думали даже, что летальный исход. Но она выжила. Ей в городской больнице сделали первую операцию, затем ее родственники забрали в Москву, в Склифосовского. И там тоже были операции. Я расследовал это ДТП, я специализируюсь именно на дорожно-транспортных делах. ГИБДД все проверила самым тщательным образом: тормозной путь, объективные данные. Все сошлось, подтвердило показания Кравцова. Экспертиз провели кучу. И я прекратил дело за отсутствием его вины.
– А кто потерпевшая? – спросил Гущин.
– Пелопея Кутайсова, двадцать четыре года.
– Пелагея? – переспросила Катя.
– Нет, я тоже так сначала думал, – ответил следователь. – Ее зовут Пелопея. Редкое такое имя.
– Интересно, – сказала Катя.
– Что интересно?
– Греческое имя. Действительно очень редкое.
Катя глянула на тома уголовных дел. Интересно… как корабль вы назовете, так корабль и поплывет…
– А кто она такая, откуда? Здешняя?